ВЕЧЕРНИЙ КОНЦЕРТ

(данный концерт в урезанном варианте был издан на альбоме "Акустика. Часть 1", 2 песни: "Завтра может быть поздно" и "Вор да палач" в качестве бонус-треков вошли в издание альбома "Нервная ночь" на CD)

1. День открытых дверей
2. Мой театр - мой каприз
3. Тоталитарный рэп
4. Вор да Палач
5. Армия жизни
6. Лодка (сл. Су Ши)
7. Всё это рок-н-ролл
8. Шабаш
9. Шестой лесничий
10. Жар Бог Шуга
11. Голубой банщик
12. Папа Тани
13. Лень
14. Новая кровь
15. Стерх
16. Завтра может быть поздно (*)
17. Суд (сл. А. Толстой)
18. Сумерки
19. Мой рок-н-ролл
20. Чёрная рок-н-ролл мама
21. Мы держим путь в сторону леса

4 и 16 треки позже появились в качестве дописки к альбому "Нервная ночь". Остальные треки в слегка измененном порядке составили "Акустика (часть 1)", где треки 8, 10 и 14 вообще отсутствуют... 

(*)

...Шел последний концерт из четырех, запланированных в Перми. И вот в разгар, так сказать, выступления на сцену пошли люди. Молодые парни с суровыми лицами. Я стояла в кулисах и увидела, что все они встали за спиной Кинчева (а было их человек пятнадцать-двадцать). Он как ни в чем не бывало продолжал петь. Тогда они отодвинули от него микрофон. На их лицах был гнев. За своей спиной я услышала, как кто-то сказал: "Афганцы, Клуб "Саланг". Беда-а..." Я вышла на сцену, подошла к этим парням.
– В чем дело, ребята?
– Пускай он убирается со сцены. Он не смеет петь такое про афганцев...
– Разве на сцене выясняют отношения? Посмотрите в зал. Он битком набит. Почти тысяча человек... Люди заплатили за билет, пришли сюда слушать. Не лишайте их этого права. Если вам есть что сказать, хотите в чем-то разобраться, приходите после концерта в гримерку, поговорим.
Они согласились. Молча, с такими же суровыми лицами спустились в зал и сели на свои места.
Когда Костя закончил выступление, я сказала ему о предполагаемом визите.
– Ну, че, поговорим... – ответил он.
Они пришли. Ими предводительствовал совершенно слепой парень с изуродованным лицом – председатель их клуба. Их возмутила "Новая кровь". Те слова, где говорится:
Кто-то прошел через Афганистан, у него обнаружен СПИД...
Они не понимали – не хотели понимать, что речь идет о страшных каверзах судьбы, когда человек может избежать гибели на войне, а потом уже дома, в мирное время погибнуть от любой случайности, от того же СПИДа, например... Тогда еще не было известно, что эта беда ходит за каждым из нас по пятам, потому что медицина наша самая бесплатная в мире. Еще не было сообщений о массовом заражении детей в Элисте и Волгограде из-за использования не стерильных шприцев. И парни восприняли слова песни на какой-то свой лад. У них была своя трактовка этих безобидных строчек, такая, которую никто из нас и предполагать не мог:
– Да если бы я в Афгане переспал с местной женщиной, с мусульманкой, – орал один из них, – меня сразу расстреляли бы!
– Да разве об этом речь? – пытался объяснить Костя. Но его не слушали.
– Вот ты поешь в другой песне: "оккупантом не может быть партизан". Это была честная война...
– Честная война – это война за свою землю на своей земле, – спокойно ответил Костя.
– А если бы туда тебя послали?
– А я бы туда не пошел. Не знаю- что сделал бы, но не пошел, – сказал Кинчев.
– Вы знаете, ребята, – обратилась к ним я, – моему сыну семнадцать. И я заранее с ужасом думаю о предстоящей службе в армии. Потому что он может оказаться и в Афгане. И также, как тысячи матерей, потерявших своих детей или увидевших их после разлуки инвалидами, как некоторые из вас, я не могу к этой войне относиться "с пониманием".
– Если ваш сын попадет в Афган, вы должны быть счастливы, – с вызовом ответил мне один из парней. – Там он станет настоящим мужчиной...
– Если останется в живых, – продолжил его речь Костя.
Мы говорили долго. Многие из них кричали. Не все. Кинчев отвечал ровно и спокойно. И очень убежденно. Говорил о том, что они – жертвы, и надо судить тех, кто их туда, в Афган, послал. О том, что понимает, почему они так хотят верить в справедливость этой войны, потому что, если эту веру утратить, то тогда совсем страшно будет жить. И под конец что-то изменилось в атмосфере. Так нам казалось. Они ушли, и, уходя, многие из них по очереди подходили и пожимали Косте руку. Когда за ними закрылась дверь, мы вздохнули с облегчением. Как после трудного экзамена. Мы думали, что все друг друга поняли, что мы нашли общий язык, что они почувствовали нашу боль за пережитые ими страдания.
Мы вышли на улицу. Хотя был самый конец марта, но в Перми еще всюду лежал снег.
В свете вечерних фонарей он казался белым-белым. Было морозно. Мы огляделись, ища глазами рафик, на котором нас отвозили после концертов "домой", за город. Рафика не было видно. К нам подошел наш пермский друг, Сережа Кущенко:
– Ребята, вы не волнуйтесь, сейчас мы такси поймаем.
– А что случилось? – спросила я.
– Афганцы наш рафик угнали.
– Зачем?
– Чтобы вы не могли добраться до места... Наверное, для этого, – отвечал наш друг. – Надо торопиться, а то как бы еще милицию не науськали...
Вот такое взаимопонимание...
Такси они нам нашли, хотя это было непросто – уговорить шоферов на ночь глядя ехать в пригород. Предполагаю, что замечательные эти ребята выложили все свои деньги, чтобы не оставлять нас на морозе на улице ночью одних.
Мы приехали в теплый деревенский дом, где уже была натоплена баня, накрыт стол, где нас встретили дружелюбные радостные лица. Только увидев их, я почувствовала, что озноб, который бил меня с той минуты, как ребята-афганцы появились на сцене, стал проходить.
За столом мы снова и снова возвращались к пережитой ситуации.
– Как же они так могли, с автобусом... – не могла успокоиться я. – Ведь понимали, что в чужом городе, ночью нам придется нелегко...
– А мне их очень жалко, – сказал Костя. – Очень...
И я видела, что он не кривит душой, что говорит это искренне, что ни раздражения, ни обиды нет у него на сердце...

Н. Барановская. "По дороге в Рай...", или Беглые заметки о жизни и творчестве Константина Кинчева. СПБ., 1993 г., стр. 67-69.



ОТЗЫВЫ ОЧЕВИДЦЕВ:

Sema:
... Было их трое на концерте: Кинчев, Самойлов и Шаталин. Выступали в Универе...

FigWam:
Кстати, концертов в тот день (в Универовском клубе) было 3 с небольшими перерывами. Я был на 2-х последних. Пожалел что не был на первом. Хотя песни частично повторялись. Помню несколько моментов. Например: записка из зала - "Костя, я послушал твои песни, и понял что никогда не буду ментом. Подпись - рыжий омоновец из первого ряда" (Кстати, их там было, в смысле омоновцев Или после слов "кто-то прошел через Афганистан, у него обнаружен спид" встала группа крепких ребят-афганцев и двинула на сцену на разборки. Костя конфликт мягко но уверенно погасил.

Alter:
Был на этом концерте (и на предидущем в этот же день)Раздражение у афганцев копилось похоже раньше, так как на этом концерте они дождались нужной песни, и дружно и организованно вышли на сцену. Помню, как Костя погасил конфликт, и концерт продолжился. Товарищ тогда писал эти концерты напрямую "с пульта", но за давностью лет пленки не сохранились.
Еще помню как Костя читал записки из зала: "Константин, я послушал твои песни и решил что никогда не буду ментом. Подпись - рыжий омоновец из первого ряда"

Дед-лифтёр:
Был на этом концерте. Впечатления потрясающие! Глоток свежего воздуха!
В Акустике ч.1, насколько я помню, не хватает самых культовых и самых удачных в акустическом оформлении песен с этого выступления: Красное на черном, Движение вспять, Шабаш. Вот бы найти эти записи!
Помню, как Кинчев остроумно отвечал на многочисленные записки в т.ч. и на провокации Комсомольцев и на предложения пьяных уголовников распить с ними ящик вина (судя по книге Барановской музыканты к тому времени были уже утомлены Пермским гостеприимством…).
Помню также, наше телевидение показывало фрагменты видеозаписи концерта.

Alex68:
Слепой афганец с изуродованным лицом это Вова Жуйков. Кстати не все афганцы были согласны тогда с саланговцами. Знаю многих, кто реально воевал, но ни к каким клубам не примыкал, жил сам по себе, терпеть не мог вспоминать то время. У меня однокомнатник был по студенчеству в общаге - снайпером оттарабанил Афган. Я узнал-то, что он оттуда, когда ему вдогонку медаль пришла, то ли "ЗБЗ" то ли "ЗО". Светушков его к себе звал, да тот отказался - типа, "че я там понты гнуть буду, работать надо".

Информация взята с форума TERON.RU

Список песен, отрывок из книги Н.Барановской и воспоминания очевидцев прислал Радченко Сергей (Пермь)