КОНСТАНТИН КИНЧЕВ: "Я - ИДЕАЛИСТ"

Кухня в старой ленинградской квартире. Тиканье настенных часов и шипение чайника на плите плетут узор домашнего уюта, делая суету большого города за окном далёкой и нереальной. На полу растянулся огромный, ленивый кот... Мы садимся у стола. Лидер и вокалист группы «Алиса» Константин Кинчев закидывает ногу на ногу. Я вооружаюсь блокнотом и авторучкой. Итак...

— Константин, я. наверное, не погрешу против истины, если скажу, что ты добился многого. Твои песни звучат по радио и с киноэкрана, занимают высокие места в хитпарадах. «Алиса» популярна, у неё много поклонников. Но наверняка большинство из них мало что знает о тебе...

— Родился в Москве, после школы некоторое время работал на заводе. Потом окончил Московский технологический институт. Рок-н-роллом занимаюсь с 8-го класса. Именно тогда я освоил гитару. До этого музыку только слушал. Моей маме очень нравились «Битлз», а я предпочитал «Роллинг Стоунз» . Я и сейчас стараюсь слушать как можно больше. Очень люблю «Дорз», «Ти Рэкс», из «харда» — «Блэк сэббет» и «Лед зэппелин».

— А как проходила твоя музыкальная деятельность?

— Сначала играл в школьных группах, выступавших в основном на танцах. Потом, когда рок-музыка была не в почёте, «ушли в квартиры», записывались на плёнку. В это же время, примерно с 1976 года, я начал регулярно наведываться в Ленинград. Здесь была большая возможность заниматься творчеством. Главным образом потому, что именно в Ленинграде открылся первый рок-клуб, и музыканты получили возможность работать официально. В 1982 году с группой «Зона отдыха» я записал первый свой ленинградский магнитоальбом под таким же названием. К сожалению, у меня даже не сохранилось этой записи. В 1984 году был создан второй альбом — «Нервная ночь». Записывался он всего одну ночь — отсюда и название. Над ним работали, кроме меня, Андрей Заблудовский, Алексей Мурашов — из бит-квартета «Секрет» и Слава Задерий — прежний басист «Алисы». Этот состав назывался «Доктор Кинчев и Стиль». Ну а в конце 1984 года я присоединился к «Алисе». Группа тогда только появилась и носила название «Магия»...

С этого-то времени и начала штурмовать «вершину популярности» мало кому известная группа. И, несмотря на постоянные обновления в составе, добилась неплохих результатов. Она становится лауреатом рок-клубовских фестивалей, активно гастролирует по стране. От Владивостока до Таллина её концерты пользуются успехом, растет армия поклонников. «Алиса» записывает первый магнитоальбом — «Энергия».

Менее чем за четыре года существования «Алиса» добилась того, чего не добился в своё время «Аквариум» за целое десятилетие, — времена изменились к лучшему. Фирма «Мелодия» выпускает миньон группы, а вслед за ним и диск. Музыканты снимаются в двух фильмах: «Переступить черту» и «Взломщик». Последний, в котором Константин «играет», по сути, самого себя, удостаивается на Венецианском фестивале спецпремии Международной федерации кинопрессы. Записывается новый альбом — «Блок Ада». Более того, в США выходит «двойник» «Красная волна», над которым работали четыре лучшие ленинградские рок-группы, в том числе и «Алиса». Однако происходит непредвиденное. Нет, от группы и её лидера не отвернулись поклонники, музыканты всё так же творчески сильны, но изменилось официальное отношение к «Алисе», и пресса, прежде рассыпавшаяся в похвалах, восхищавшаяся силой и злободневностью текстов Кинчева, теперь в этих же самых текстах ищет криминал.

— Последнее время тебе здорово доставалось. После скандальной истории в «Юбилейном» тебя обвиняли в пропаганде антисоветизма, даже нацизма (!), в том, что ты призываешь не служить в Афганистане. Это касается песни «Завтра может быть поздно»...

— Что я могу на это сказать? Я не призываю ребят не служить в Афганистане. Просто в этой песне я высказал свою точку зрения на эту войну. Человек обязан защищать Родину, но любая война на чужой земле, я считаю, бесправна. Мне больно смотреть на парней, ставших калеками в 20 лет! Кстати, сами афганцы воспринимают эту песню очень доброжелательно. Я уж не говорю о том, что она допущена худсоветом к публичному исполнению.

— Теперь относительно антисоветизма. Со «вступительным словом», которое ты сделал к «Тоталитарному рэпу», эта вещь, пожалуй, может восприниматься как своеобразная трактовка социалистического строя.

— На самом деле это не так. «Тоталитарный рэп» не имеет какого-то конкретного адресата. То, о чём в ней говорится, было и у нас, и в других странах. Я представляю себе так: несколько раз в столетие с небес на землю ниспосылается этакий монстр. Он устанавливает режим, который держит людей в постоянном страхе. И эта песня как раз о таком режиме, о презрении прав человека, об отсутствии свободы — об обществе, лишённом демократии. В XX веке этими монстрами были Гитлер, Мао Цзедун... У нас — Сталин.

Что ж, не всегда можно согласиться с Константином. Его суждения резки и часто спорны. Порой ошибочны и чрезмерно категоричны. И всё же его песни во многом правдивы (разве не встречались нам в жизни все эти Экспериментаторы и Соковыжиматели?) и всегда необыкновенно искренни. Стоит ему запеть «Воздух», и почти физически ощущаешь, КАК «нужен воздух» перемен. «Компромисс не для нас!» — провозглашает певец, и веришь, что ты действительно сильнее любых обстоятельств; «мы вместе» — и руки тянутся «в поисках рук» таких же, как ты, жаждущих единения. Наверное, именно поэтому большинство поклонников Кинчева — молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет — публика, особенно остро чувствующая фальшь. Что же касается его ошибок, то от них не застрахован никто. Поиск истины, оптимальных решений, волнующих человечество, проблем — нормальное состояние каждого человека. Только один выражает свои мысли вслух, а другой помалкивает: «как бы чего не вышло».

— Дело в том, что в каждом человеке существуют два начала — добро и зло. Бог и зверь. Зверь — искуситель, толкающий человека на неблаговидные поступки, а бог — его добродетель, это, если хочешь, его воля. Вот во мне как раз и идёт борьба между зверем и богом. Это очень мучительный процесс, поэтому те песни, которые я пою, то, что я делаю на сцене, — отражение этой борьбы. Потому же, наверное, большинство своих песен я пишу больше эмоциями, чем разумом.

— А твой сценический образ?

— Чёрное и красное. Цвета гибели и восходящего солнца, жизни. В моём костюме нет белого цвета — цвета кристальной чистоты, я его не достоин.

— Ты очень интересно излагаешь свои мысли... Как ты относишься к религии?

— Я верю в бога...

— Ты серьёзно изучаешь религию?

— Так сказать нельзя. Я читаю «Евангелие». Но я не верю в церковь, потому что она прошла инквизицию. Она уподоблялась государству — брала на себя полномочия уничтожать инакомыслящих. Здесь, между прочим, можно провести параллель между средневековым клеймом «ведьма» и «врагом народа» 30-х годов. Неважно, как клеймили человека. Важно, что его лишали права высказывать свои мысли. И в том и в другом случае — это зло.

— Но для того, чтобы победить зло, тоже необходима жестокость.

— Это действительно сложный вопрос... Умом я понимаю, что всеобщая благодетель невозможна. И всё же душой верю... я — идеалист...

Станислав СМИРНОВ
Журнал "Сельская молодёжь" №2, 1989

Статью прислал Пётр Правозащитник