«АЛИСА» В СТРАНЕ ЧУДЕС

К. КИНЧЕВ: «КОЩУНСТВУЕМ, ПОКА ЕСТЬ СИЛЫ»

На лестничной площадке было слышно, как он что-то наигрывал на гитаре. Он — это тридцатидвухлетний Константин Кинчев. Правда, в своей квартире среди полок с книгами (Толстой, Воннегут, Фромм) и игрушек его трёхлетнего сына Кинчев был совсем не похож на неистового лидера группы «Алиса», которой до недавнего временя официально запрещалось выступать в Ленинграде, Москве и других городах.

— Костя, злые языки до сих пор утверждают, что все инциденты на концертах «Алисы», включая печально знаменитую драку в 1987 г. в Ленинграде с блюстителями порядка, после того как один из них ударил твою беременную жену, устраиваются «Алисой» намеренно.

— Ничего себе, намеренно. Я тогда три месяца под следствием провел. Каждый день — к следователю и на протяжении 6—8 часов — очные ставки, допросы... Судебное дело выиграл, но скольких нервов мне это стоило. Что же касается драк, то я их не провоцирую, а наоборот: если вижу, к примеру, что девчонку или парня бьёт какой-нибудь из омоновцев, тут же прекращаю концерт.

— То есть ты считаешь главными зачинщиками беспорядков ОМОН и милицию?

— Да, я считаю, что почти все драки на наших концертах были спровоцированы ими, а не «Алисой» и её поклонниками. Может, я много на себя беру, но думаю, что такая охрана нам и не нужна вовсе. Я один могу контролировать положение в зале. Вот недавно в Калининграде милиция отказалась работать на нашем концерте. Я попросил ребят не лезть на сцену — и они не лезли.

— Думаю, что не все согласятся с твоим мнением о стражах порядка. Например, ленинградский телерепортёр А. Невзоров рисует нх иными красками...

— Начнём с того, что я познакомился с Невзоровым в 1987 г. Меня тогда в чём только не обвиняли, а он работал в передаче «Открытая дверь» — вот я и решил в неё постучаться, чтобы мне самому дали высказаться по всем вопросам. Но вместо прямого эфира, вместо моего выступления было полтора часа мультфильмов. Я спросил его, что бы он сделал на моём месте. И знаешь, что ответил Невзоров? «Я бы повесился. «Алиса» — антисоветская группа. А антисоветским группам не место на свободе». Видимо, в ту пору он был ярым коммунистом. Короче, для меня он — флюгер, который чётко знает, за кем сила и власть, — на тех и работает. Я не чувствую в нём какого-то внутреннего морального стержня. Точно так же отношусь я и к его репортажам. Кстати, я о нём написал песню. Называется «Звезда» свиней».

— А на чьей стороне твои политические симпатии?

— Сейчас я, что называется, руками и ногами за Ельцина. Пусть он не умеет красиво говорить или ещё что-то, но мне нравится его позиция. Хотя я и отдаю себе отчёт в том, что он — политик, а политика — это лавирование. И если завтра он повернёт в другую сторону, я не удивлюсь.

— Что ты думаешь по поводу того, что сейчас стали усиленно пропагандировать всевозможные верования?

— Хорошо, что вспомнили о религии. Хорошо, если бы в Бога истинно уверовало как можно больше людей. Меньше грязи будет в душах, ведь если выбрал Его, то искус насилия, власти, тщеславия, гордыни над тобой не возобладает.

— Но, если помнишь, после событий в Вильнюсе и Риге военные говорили, что над ними, кроме всего прочего, ещё довлеет присяга...

— Если человек сам расписывается в том, что он — болван, что им можно управлять как марионеткой, мне тут нечего добавить. Легче всего свалить вину со своих плеч на приказ неизвестного начальника. И фашисты во время войны так говорили. И энкавэдэшники каялись: мы только исполняли приказы. Но на то мы и люди, чтобы в каждой ситуации действовать так, как подсказывает совесть, если, конечно, она есть. А все оправдания насчёт присяги только показывают, что совесть их не чиста и руки в крови.

— Ты сказал как-то, что находишься в стадии богоискательства. Что это значит?

— Я не крещеный и не христианин, хотя верую в Бога. Церковных канонов не приемлю, не люблю попов за то, что они врут. Вот был я в Печорском монастыре. Что там за попы такие пошли? Я приехал туда покаяться, чтобы мне показали дорогу, которой идти, а меня начали кадилом охаживать: «Бес, иди отсюда!».

— Концерты «Алисы», кстати, часто называют «сатанинскими плясками»... Так поэтому ты и не любишь церковь?

— В бесовстве кого и за что только не обвиняли. Церковь и колядки, и праздник Ивана Купалы объявляла бесовскими игрищами. Церковники — догматики, а любая догма убивает всё живое. И мне это не нравится.

— Кстати, Костя, лично для меня в твоих песнях больше языческого, чем христианского.

— То, что Россия — языческая страна, для меня совершенно ясно. Мы поклоняемся-то чему, откуда энергию черпаем? Из воды, да земли, да огня. И как христианская церковь ни боролась, а народ языческие праздники до сих пор помнит и отмечает — и блины на масленицу печёт, и колядует, и т. д.

— Может быть, раздвоенность русской натуры — вроде и не европейцы, и не азиаты — и мешает нам жить нормальной жизнью?

— А я считаю, что наша раздвоенность — это как раз и хорошо. Великая красота русского духа в том, что его носит по огромной амплитуде — то поднимает, то о землю ударит. Не то, что Европа живёт — по маленькой. А середина — это болото, тлен. Ни горения, ни взлёта. Правда, и падения нет. Но зато мы отдыхать умеем так, как никто другой. Кстати, к вопросу о язычестве. Ты знаешь, что слово «кощунствовать» произошло от слова кощуны. А кощуны — это сказки, которые на Руси пели певцы-бояны. Они кощунствовали, то есть пели свои песни. Так что и мы сейчас кощунствуем.

г."АиФ" №7 (540) от 15.02.1991

Фото С. Хальзова