На youtube указано, что это 1994 год, однако это начало 1995,
предположительно
после 24 января (день рождения В.С. Высоцкого) и
до 28 января ("На Шаболовке").

 

 

 

Расшифровка записи:

 

Ведущий: Итак, у нас в Гостях Константин Кинчев и Пётр Самойлов! Я, кстати не случайно заговорил о струнных инструментах. У меня такой вопрос. В рекламе вашего альбома «Чёрная метка» звучат такие строки Гумилёва. По-моему, стихи Гумилёва: «Духи ада любят слушать эти царственные звуки, бродят…

КК: Рыщут.

 

Ведущий: …рыщут бешеные волки по дорогам скрипачей». По вашему мнению, музыка – это искусство от Бога или от дьявола?

КК: Ну, я о музыке рассуждать не берусь, поскольку сам этим не занимаюсь. Мы не занимаемся музыкой, мы занимаемся самовыражением посредством электромузыкальных инструментов. А это занятие, конечно, земное.

 

Ведущий: А музыка занятие...?

КК: Это не моя профессия, я не могу об этом говорить.

Пётр Самойлов: Музыка – это точно земное, потому что она родилась на земле, а поёт о небесах.

 

 

Ведущий: Пожалуйста, твой вопрос.

 

Ведущая: Скажите, можете ли Вы сами себя назвать гением русского рока?

КК: Ха. Нет, суть в том, что это задача тех, кто об этом думает и пишет. Наша задача: петь песни, сочинять их и идти по жизни так, как нам нравится, то есть оставаться таким, как есть, и всё! А оценивать то, что мы делаем – это задача «вслед идущих», так скажем.

 

Ведущая: Ну, а как Вы считаете, как Вас оценивают?

КК: Да мне, по большому счёту, безразлично как нас оценивают.

 

Ведущая: Ну, посмотрите, сколько пришло Ваших поклонников!

КК: Это ритуал, то есть те, кто называют себя алисаманами, они знают и посвящены в ритуал, они избранные в общем-то, поскольку наша группа – культовая группа. Сами подумайте, в общем-то нет такого понятия, кроме алисамании. Было ещё киномания и всё. Нету других таких коллективов.

 

Ведущая: Но вот все остальные, кто сюда пришли, если они не алисаманы, значит они не посвящённые, что они недостойные?

КК: Ну, почему, они могут посвятиться, для этого нужно отдать своё сердце… своё сердце тому, что мы называем АлисА и стать частью Армии. То есть, АлисА – это ведь не 4 человека на сцене, это значительно больше и без Армии, АлисА в общем-то и не могла бы существовать, потому что этот ритуал как бы и свершается только тогда, когда мы действительно вместе и общаемся на концертах, получаем колоссальный заряд энергии…

 

Ведущая: Вы получаете, да, удовольствие?

КК: Я получаю огромный кайф. Я бы не занимался бы этим делом, если бы я не получал кайф от этого дела. Поскольку я эгоист очень такой достаточно конкретный, я привык от того дела, которым я занимаюсь получать удовольствие.

 

Ведущий: Культ Алисы. Что же это такое? В чём он заключается? Давайте спросим у алисаманов.

Зритель: Культ Алисы заключается в том, что «Мы вместе».

 

Ведущий: Вместе с Алисой или все вместе между собой?

Зритель: Просто «Мы вместе». И с Алисой, и между собой, и на концерте, и после концерта, по жизни.

 

Ведущий: Ну, вы ездите с Алисой даже в другие города на концерты?

Зритель: Да, многие, очень многие ездят.

 

Ведущий: Вы сказали «Мы вместе», кайф от того, что «Мы вместе». Всё-таки Кинчев для Вас кумир, идол?

Выкрики из зала: Поводырь.

 

Ведущая: Вы считаете, что Вы не должны быть кумиром? Даже если Вас так считают?

КК: Кумиром в понятии идола нет, конечно. То есть, я не знаю пути к светлому будущему, так скажем. То есть, я сам бреду наугад, поэтому в принципе я не берусь быть именно тем, кто знает ответы на все вопросы. Я сам ученик по жизни, я учусь у жизни. Чем дольше живу, тем больше понимаю мудрость слов, что «я знаю, что ничего не знаю».

 

Ведущая: Ну, а Вы бы хотели, чтобы у Вас учились?

КК: Учителя выбирают ученики, не дай Бог, что я сам буду навязывать себя.

 

Ведущая: Ну, а Вам кажется, что алисаманы – Ваши ученики?

КК: Мне кажется, что мы беседуем на равных.

 

Зритель: У Вас есть Армия своя, у Вас есть газета своя, Вы…

КК: Скоро у нас ещё буде свой автобус!

 

Зритель: У Вас свой автобус! С ума сойти! Нужно, чтобы у Вас была своя Армия, свой автобус, своя газета? Вы не слишком много вещей придумали вокруг своих песен? Вокруг своих альбомов?

КК: А мне так весело, это мой прикол…

 

Зритель: То есть, это игра? Да? Это несерьёзно?

КК: …и никто не может запретить жить так, как я хочу. Это очень серьезно, это моя жизнь. Что Вы? Другое дело, что моя жизнь – это моя игра.

 

Ведущий: По-моему у каждого человека есть какой-то герой, какой-то персонаж, которого он периодически играет. Вот твой герой, ты можешь его охарактеризовать?

КК: Прежде всего, как один достаточно умный человек сказал, что мужчина состоит из трёх ипостасей: Пророк, Воин и Шут. Что-то в определённый период времени доминирует. Шут – он достаточно иронично само оценивает себя, Пророк – это то, что я сказал в одной из песен «я могу предвидеть, но не могу предсказать», то есть я предвижу всё, но говорить об этом не берусь. Поэтому Пророк остаётся внутри себя. Хотя ты это ощущаешь. И Воин – это ты идёшь по жизни с открытым забралом просто. И всё.

 

Ведущий: Но по большей части всё-таки на сцене ты себя как чувствуешь? Ты шут? Ты иронично всё-таки к себе относишься или вот эта вся окультность, что-то ещё, имеет серьёзную какую-то подоплёку?

КК: Всё сложно, всё на более тонких тонах на самом деле происходит. Я к себе, может быть, и чрезмерно иронично даже отношусь, а через какой-то момент я ощущаю, что до Кинчева Кинчева не было и после Кинчева Кинчева не будет. Я единственный один в этом мире.

 

 

Зритель: Вы ведёте не здоровый образ жизни. Вы не боитесь рано умереть?

КК: Ну, я не знаю, Вы смотрите на меня, мне 36 лет. Рано уже я не умру.

 

Ведущий: Костя, использование грима на сцене, твой грим, ты пытаешься гримом подчеркнуть какой-то характер или опять какие-то выражения твоего вот этого персонажа?

КК: Да это тоже как-то тоже, понимаешь, спонтанно получилось и, в принципе, потом я сказал, что, видимо, это похоже на индейцев. Это боевой узор, мне в нём было приятней находится, то есть я смотрел на себя в зеркало перед концертами и делал так рожи, гримасы, и заряжался от этого. С возрастом я понял, что в принципе уже и грима не надо, я смотрю на себя и смотрю, что там достаточно этого грима.

 

Ведущий: То есть, опять мы вращаемся вокруг этой троицы: Воин, Шут и Пророк.

КК:  Да.

 

Зритель: Костя, вот в одной из песен есть такие слова: «если каждый станет о любви слагать песни, кто за любовь прольёт кровь?»  То есть, я хочу спросить, в твоём творчестве того, что называется любовной лирикой нет совсем? То есть ты не пишешь стихи о любви?

КК: Ну, так понимаешь, все стихи они как раз о Любви только другими словами. Меня ломает говорить «я тебя люблю», потому что чем больше ты говоришь вот эти слова, эти великие слова, тем больше обесцениваешь само чувство, на мой взгляд, это так. Поэтому в принципе по большому счёту все песни о любви. А то, что я не называю это вот этими слова, так это я храню любовь, оберегаю её. Но мне так хотелось бы в это верить, что это именно так происходит.

 

Зритель: Вот ты можешь как-нибудь влиять на энергетику, которую ты подаёшь в зал? Вот, например, если даже ближайший концерт вспомнить, ДК МАИ, первый концерт был слабый по энергетике, а второй сильный, хотя песни пелись практически одни и те же. Как это? От чего зависит?

КК: А мне вот, видишь как, в ДК МАИ как раз первый концерт покатил, он мне нравился, а второй я там злился, я там такой наезд сделал в гримёрной на всех! Понимаешь? У меня ощущения другие. Почему? Потому что мне было в первый концерт комфортно на сцене, а когда ощущаешь комфорт, вот тут, такая грань, с которой надо в себе побороться… Я думаю, я её сделаю. Когда полный швах, нету звука, нету ничего, берёшь и вытягиваешь на внутреннем этом импульсе. Залу от этого круто, кайф, потому что там прёшь просто как волк, как бурлак вперёд и всё. Ничего не слышишь, ничего не понимаешь, но прёшь. А когда есть звук, стена звука, начинаешь кайфовать, ты получаешь огромное удовольствие, а, может быть, внешне как раз меньше танцев, вот этих всех «коз».

 

Зритель: Существует такое мнение, это не сейчас придумали, что всякий художник, в большом смысле этого слова, к плодам своего творчества имеет отношение весьма косвенное. Что он является лишь проводником сил, которые через него действуют. Как Вы к этому относитесь и уверены ли Вы, что Вы будете всегда в состоянии контролировать те, скажем, силы, которые действуют через Вас?

КК: Прежде всего, когда вот так вот, как Вы говорите, происходит, как в литературе принято называть «снизошла муза». Посидела немного и ушла. Вот… То потом, когда ты немного приходишь в себя, то ты читаешь и оцениваешь то, что у тебя получилось и начинаешь править. Вот это вот очень важная работа. Не оставлять всё так, как бы муза тебе написала, а потом не чураться вот этого труда, поправить всё. Вот это вот я называю контролем.

 

Зритель: Костя, у меня такой вопрос, на который ты, конечно, вряд ли ответишь откровенно, но всё же. Ты постарайся, может быть, это потом вырежут. У меня такой вопрос. Ты когда-нибудь убивал человека или чувствовал ли ты когда-нибудь за собой вину за смерть какого-либо человека? И что ты при этом испытывал?

КК: Я когда исповедоваться ходил последний раз, я начал именно с этого же, что я убивал. Все смертные грехи, присущие мне. То есть, убивать ведь можно не просто там всадив кому-то нож или выстрелив из пистолета, а внутренне убивать. За это несу и буду нести по гроб жизни. Действительно, это трагично, то есть ты меня вызвала на этот  разговор… Я виновен. Так что так.

 

Зритель: Вот, Костя, раньше ты говорил, что в Церковь ты не ходишь и попам не веришь, а вот сейчас ты говоришь, что даже ходишь на исповедь. Почему так изменилась твоё отношение к Церкви, к священникам?

КК: Был моложе, категоричнее был, а сейчас понял, что в «чужой Монастырь со своим уставом не ходят» и коль ты пришёл в Церковь сам, то будь любезен соблюдать весь ритуал, присущий той Церкви, в которую ты пришёл. Тоже самое у меня происходит в Улан-Удэ, когда я Дацан посещаю, я выполняю весь ритуал, который должен выполнять буддист. Поскольку силой вот этой космической нужно очень бережно обращаться и всё время, потупив взор, потому что ты пылинка, которую эта сила может снести с ладони, как Высоцкий пел, в секунду, ты не заметишь. Если ты будешь глумиться в таких местах. Поэтому только потупив взор и приклонив голову заходить в места, культовые места. Поэтому, если я иду в Церковь, то я доверяю священнослужителям, как проводникам к Господа, к которому я иду обращаться. Вот и всё. Это не люди передо мной.

 

Ведущий: Ты приводишь Высоцкого. Твоё отношение к нему. Ты его знал или просто ты любишь его музыку?

КК: Просто люблю.

 

Ведущий: То есть его творчество.

КК: Да. И музыка. Считаю его одним из самых сильных поэтов нашего века, так скажем.

 

Ведущая: У меня вопрос. Как так получилось всё-таки, что Вы ударились в религию в результате?

КК: Так ударился, даже ссадина у меня на лбу… Так ударился…

 

Ведущая: Девушка сказала, что Вы очень негативно относились…

КК: Что Вы? Девушка так не говорила. Вы слышали звон, но что-то не поняли… Я всегда был, с 17 лет, религиозен. Другое дело, что я многого не понимал и находился в поиске Высшей силы.

 

Ведущая: Ну, как так получилось? Что-то произошло у Вас? Счастье или просто…

КК: Это с детства происходит, в каждом из нас заложен Дух Божий.

 

Ведущая: Вы же сначала во всё это не верили…

КК: Как это я не верил? Я верил в это абсолютно с того момента, как я начал себя на земле осознавать. Другое дело, я не осознавал. То есть, подсознательно это происходило. Любимое занятие у меня в 5 лет было, я в лес уходил… Было специальное дерево, две верёвки я привязал, доска и я на эту доску ложился и внизу муравьиная дорожка. И я вот так вот лежал и наблюдал, представлял, что это Земля, люди, а я там какая-то сила, такая над ними парю. Вот так это было. В 5-4 года. То есть, это я называю поисками Веры. Поисками…

 

Ведущая: В результате какая Вера Вам оказалась ближе всего?

КК: Я крещёный православный. Хотя живу весь страстями. То есть, я полон противоречий. То есть, это абсолютно нормально для любого человека, мне кажется.

 

Ведущий: Ты – человек настроения по жизни, ты подчиняешься только….

КК: А как? Понимаешь, ни один человек не может себя анализировать со стороны даже несколько секунд. Потому что у него рассеивается… И вот это глубокое заблуждение, что я могу оценивать свои поступки со стороны. Задумайтесь над этой фразой и Вы поймёте, если действительно глубоко задуматься, что Вы не в силах этого сделать. Никто. [не разборчивые комментарии из зала] Конечно! Это тоже очень опасная дьявольская игра, где дьявол – великий шулер, то есть он начинает с безобидных примет и заморачивает голову настолько человеку, что она взрывается, потому что черепная коробка не может вместить вселенную. Это опасный путь. Вообще, что такое Душа и Дух? Душа – это, как меха, она… Человек в принципе, его задача по жизни пройти и впитать в себя всех людей, с которыми он живёт на земле и понять, что он такой же. И в каждом он может найти себя. Это Душа. И тогда получается вот такое движение [разводит руки]. Дух – это взращивание того столпа, который присущ людям, ушедшим из мира, то есть, это людям культовым, которые посвятили себя обряду и служению определённому культу. Как то Православие, как то там буддизм или ещё что-то. Это взращивание Духа.  И задача каждого человека сделать Крест по жизни. Вот так вот Душа [разводит руками] и такой Дух [поднимает одну руку, вторую опускает]. Получается Крест. Вот это вот самая главная задача каждого из нас. На мой взгляд. Может быть, я могу ошибаться, хотя вряд ли ;)