МОСКВА, КАФЕ НА ПОКРОВКЕ
Интервью с Константином Кинчевым накануне концерта в ДС "Лужники" "Шестой лесничий. ХХ Лет спустя"

"Я НАХОЖУСЬ В ЦЕНТРЕ ТАЙФУНА"

Расшифровка:

- Каковы Ваши воспоминания о 1989 годе? Каков тогда был расклад в Вашей жизни?
- Ощущение было, что что-то должно вот-вот случиться. И эти ощущения не обманули. В 1991 году всё случилось. Что касается меня лично, то я был под следствием, когда писался этот альбом и думал, что меня закроют лет на пять. Поэтому готовился к зоне.

- Что Вы помните о Ленинградском рок-клубе того времени?
- Что касается моих воспоминаний. Во-первых, я был человек пришлый. Я был москвич. Был, по-моему, первый прецедент именно со мной, когда в рок-клуб приняли иногороднего. Хотя группа была питерская. За что большое спасибо Рок-клубу. Я, как пришлый, как раз видел в Рок-клубе глоток свежего воздуха. Меня и Питер потряс тем, что очень свободный по тем временам город, в сравнении с Москвой. И Рок-клуб - это сосредоточение свободы было. Поэтому ощущения замечательные. А то, что меня ещё и приняли, и сделали звездой (публичной звездой; то, что я звезда, я знал и до этого) это огромные чувства, не затухающие со временем. Рок-клуб - это моя любовь.

- Каково тогда было Ваше отношение к коллегам по Рок-клубу? Изменилось ли оно со временем? К примеру, Михаил Борзыкин в недавнем интервью сказал, что к группе "АукцЫон" в старом рок-клубе серьёзно не относились - из-за излишнего панковского заряда в песнях.
- Что касается "АукцЫона", "АукцЫон" как раз считался одной из очень ярких и интересных групп в то время на равне со "Странными играми". И, во всяком случае у меня, было всегда отношение к этой группе очень серьёзное. Поскольку там был некий соревновательный процесс ещё в самом Рок-клубе, то "АукцЫон" я воспринимал, как ярких и достойных конкурентов. Наравне с тем же "Кино", наравне с тем же "Телевизором". Были непререкаемые авторитеты в Рок-клубе в лице Гребенщикова и Майка Науменко, заслуженные уже такие. А эти были такие, в хорошем смысле конкуренты.

- Можно ли сказать, что Ленинградский рок-клуб и вообще рок-движение 1980-х было инициировано и поддержано интеллектуальной элитой?
- Да, потому что площадка-то была одна и она была очень маленькая. По-моему 500 мест зал был рок-клубовский. В общем, маленькая площадка. Туда со стороны никому и не было возможности. Потом, когда это уже вылелось всё на стадионы, все пошли своим путём.

- И куда прищли? Какие Ваши комментарии по поводу нынешней картины русской рок-музыки?
- А у меня нет никакого представления об этой картине. Потому что я нахожусь в центре тайфуна.

- Вообще не высовываете голову на поверхность?
- А я бы и рад, я просто не могу физически это сделать. Я находусь в центре тайфуна. То, как этот тайфун выглядит и какие последствия он может принести, можно видеть только на периферии. А когда ты находишься в центре, ты не понимаешь степень воздействия.

- Совсем ничего не доходит? Вам не приходилось слышать слово "говнорок"?
- Нет, я слышал.

- И что это, как Вы думаете?
- Я так понимаю, что это что-то вторичное, не талантливое и не интересное.

- А что такое рок?
- Это моя жизнь.

- Вы празднуете 20-летие пластинки "Шестой лесничий". До этого вы не отмечали никаких юбилеев собственных пластинок. Значит ли это, что Вы выделяете "Шестой лесничий" из дискографии "Алисы"?
- Нет, не значит. Просто хорошая мысль приходит чуть-чуть позже, нежели можно было её воплощать в жизнь. Всё время, каждый год меня ставят перед не лёгким выбором какого-то броского выноса, промоутеры ставят подобные задачи. И в 1987 году мы провели "20 лет "Алиса" с косой чёлкой", после чего я понял, что вот хорошая тема, когда можно ничего не придумывать, а просто отмечать 20-летие тех или иных альбомов. Вот мы начали с "Шестого лесничего", на следующий год "Шабаш" будет и так далее покатится.

- Вы же могли выбрать для празднования 20-летие хулиганской пластинки "Статья 206 часть 2"?
- Очень сложно на сцене исполнять вот этот альбом. Он не вполне альбом, а так, баловство некое, которое мы себе позволили в не очень трезвом виде.

- Вы довольно радикально поменяли взгляды со временем. Не значит ли это, что вам какие-то старые пластинки "Алисы" не близки?
- Я не вижу каких-либо радикальных изменений. На мой-то взгляд всё очень поступательно и логично. А со стороны дв, я слышу, что очень диаметрально всё изменилось. Но это говорят люди, которые не очень понимают как я живу, чем я живу. То есть люди со стороны. А объяснять и тем более что-либо доказывать мне лениво.

- То есть нет таких альбомов, за которые, как говорится, Вам стыдно?
- Нет. Да и песен таких практически нет.

- "Шестой лесничий" наполовину - классическая новая волна. Вы сделали попытку реконструировать тот самы звук?
- Мы уже на Украине сыграли и, на мой взгляд, абсолютно приближено к оригиналу по звучанию. По аранжировке точно абсолютно ничего не меняли.

- То есть будут ретро-синтезаторы, и духовые, и женский бэк-вокал?
- Женский бэк-вокал, я обхожусь дирижированием и весь зал исполняет, этот вокалист. Это было на Украине, надеюсь будет и в Питере, и в Москве примерно также. А что касается саксофона, он симулируется клавишами абсолютно, естественно и легко. Поэтому никаких сложностей тоже нет. А что касается электронного звучания, я Вас умоляю, мы уже почти 10 лет работаем со всей ритмической базой электронной, в принципе - очень много сэмплерного звучания. Конечно, это звук современной "Алисы", а не "Алисы" образца 1989 года. Но аранжировочно это всё приближено к тому, как это было тогда.

- А в текстах будут правки? Я знаю, что Вам такая трактовка песни "Шестой лесничий" не близка, но в своё время ходила легенда, что понимаемый в тексте "Миша из города скрипящих статуй" - это Горбачёв.
- Это цитата из Гребенщикова. А вообще, в принципе, я себе позволил вольность на украинских концертах туда ещё приплюсовать и Витю, и Юлю, и Вову, и Диму. Ну, и здесь добавим какие-то имена. Вова и Дима будут присутствовать.

Денис Бояринов
OPENSPACE