Всего было три концерта:
5.12.86 (19:30) ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК; АЛИСА при участии Алексея Рахова (АВИА);
6.12.86 (14:00) СОСЕДИ; МЛАДШИЕ БРАТЬЯ;
6.12.86 (19:30) МЛАДШИЕ БРАТЬЯ; АЛИСА.

После этих концертов в Обком КПСС пришла "бОльшая бумага", в которой в очень резкой форме критиковались выступления Алисы в ДК Крупской, группу, кроме всего прочего, обвиняли в провокации зрителей на беспорядки. На общем совещании рок-клуба (13 декабря 1986) было принято решение наказать Алису месяцем репетиционного периода, т.е. группа не имела права выступать до 12.01.87 на платных концертах.

Фотографии: В.Потапов (potapov.net)
Прислал: Андрюха (alisafoto.ru)



Fuzz: Твой архив уже весь издан?
Сергей Фирсов: Далеко не весь. Не вышли как следует концертники КИНО, - только на каких-то сборниках дурацких. [...] Есть очень хорошая ранняя запись АЛИСЫ в ДК Крупской, "Время менять имена", где Вишня рулил, кричал истошно: "Все вон со сцены! Остановлю концерт!" Есть отличные первые Башлачевские акустики дома у Жени Каменецкой - с Кинчевым, Задерием, Петей..."

Интервью с Сергеем Фирсовым, журнал Fuzz, No.11-2003

Прислал: AlissA

Вкратце впечатление от концерта можно выразить следующей фразой: "Одним жестом Кинчев добивается большего, чем Рикошет своей акробатикой." Факт на лицо: бьющая на сцене ключом энергия Объекта мистическим образом теряется где то над оркестровой ямой, не достигая даже первого ряда, а внешне пассивная (за исключение А.Шаталина, вернувшего группе вместе со своей гитарой и имидж агрессивного эксмена), разобщённая на сцене Алиса и как бы сам по себе шаманский Кинчев, генерируют энергию прямо в зале, вызывая порой самые непредвиденные эксцессы.

ж. "РИО" №4, декабрь 1986

Прислал: Иван Киреев

Песни звучащие в этот день:

Мы вместе
Атеист-твист
Мой Рок-н-ролл
Буги-вуги каждый день
Такие дела хозяин
Полюционный сон
Манекен
Моё поколение
Воздух
Время менять имена

перечень возможно не полный

Иван Киреев, kibitka

ИГРАЕМ (В) РОК?

Маниакальная одержимость была написана на лице Кинчева, испускавшего в зал, по удачному выражению "Урлайта" "энергию высокого эроса", под знаком которого прошел весь концерт - и обмен энергией с залом состоялся. Программа началась с ударной вещи "Мы вместе", спетой без заморочек - в лоб. Песня стала лейтмотивом всего концерта - в паузах между отдельными вещами Кинчев подходил к микрофону и как заклинание, с усмешкой удовлетворения в сумасшедших глазах вопрошал: "Мы вместе?..", на что зал отвечал дружным нечленораздельным ревом, а Костя, обливаясь густым, липким потом, бросался с головой в следующий хит...

Сценически все было продумано до мелочей, задник убрали, обнажив жуткие в простоте и неприбранности обломки всевозможных декораций, фрагменты лозунгов, тумбы, пожарные лестницы и т.п. Группа чуть сдвинута назад, в центре - Кинчев босиком, в черных обтягивающих джинсах, красно-черной хламиде без рукавов, плюс ковсему красный легкий шарф-шлейф, впоследствие разорванный публикой на сувениры, когда Костя, перемахнув через оркестровую яму и пройдя буквально по головам в центр зала, на какую-то минуту исчез в бурлящем, волнующемся хитросплетении тянущихся рук, счастливых, визжащих голов с косичками и пр. всевозможных частей тела. За Кинчева стало страшно (чем черт не шутит?)...

А между тем группа на сцене продолжала играть, причем к ней успели присоединиться несколько танцующих на разный манер субъектов под предводительством Рикошета. Меланхолично тыкал в клавиши Паша Кондратенко, поминутно скрывавшийся за кулисами. Тряс головой и грифом переполненный энергией Андрей Шаталин. Куда-то поверх голов отстраненно нацелился Петя Самойлов. Элегантный Леша Рахов появлялся, чтобы выдуть волшебные соло в "Поколении", "Воздухе" и "Времени менять имена". А в самой глубине сцены без устали пульсировали барабаны Миши Нефёдова... Две мрачных личности за спиной Кинчева с таинственной многозначительностью носили туда-сюда подвернувшийся кусок лозунга, гласивший: ГО ПРОГРЕССА В ПРО...

Впрочем, концерт оставил после себя и легкое чувство смущения (это мы сразу перескочили к неизбежным негативным впечатлениям, вынесенным из зала как администрацией ДК, так и частью публики).

"Мы долго играли в рок, - сказал по этому поводу Андрей Тропилло. - Теперь пришло время играть рок, но оказывается, к этому не готовы прежде всего мы сами". Печально сознавать, что рок-шоу и по сей день воспринимается одними - как гибрид филармонии с профсоюзным собранием, а другими - как место, где можно вволю орать (типа Сектора 33, в котором порядка не в пример больше) и тупо рубиться не важно, под что.

Можно лишь посочувствовать изголодавшимся по сильным эмоциям подросткам, засыхающим между телевизором и школой - для них это, быть может, единственный шанс высказаться вслух, пусть даже "нечленораздельным ревом", но самому...

Можно понять и панику администрации, в какой-то миг обнаружившей свою неспособность влиять на происходящее в зале и пытавшейся, как после драки кулаками, размахивать после концерта угрозой карающих санкций...

Можно, наконец, принять версию музыкантов о том, что "рампа слепила, и происходящего в зале было не видно"... А что произошло-то? Как я понимаю, то самое, к чему мы все давно стремились: в зале звучал Настоящий Рок! Кого же винить в том, что не все признали его в лицо?

ж. "РИО" №4, декабрь 1986

Фотограф Валерий Потапов

Фотографии: Игорь Семёнов