Расшифровка передачи:

Ведущий: Здравствуйте, в эфире радиошоу «Восьмая нота». У микрофона в московской студии «Радио России» ваш вечерний DJ Дмитрий Добрынин. Я приветствую все города России, всех слушателей, кто в этот час настроил свои приемники на нашу волну. Сегодня, дорогие друзья, вместе с нами до конца этого часа музыкант, которые не нуждается в особом представлении – создатель легендарной группы АЛИСА Константин Кинчев. Привет, Константин!

Кинчев: Здрасте!

В: Но прежде всего спасибо, что нашел время уделить нашим слушателям.

К: И вам спасибо, за то что предоставили это время.

В: И главным поводом для сегодняшней нашей встречи послужила твоя новая работа, которая вышла на этой недели, и называется «Пульс хранителя дверей лабиринта». Ты знаешь, этот диск удивителен для меня, прежде всего тем, что перед каждой песней идет небольшая прелюдия, своеобразное зашифрованное послание. Можешь рассказать, что это за идея и для чего записывали эти вступления перед песнями.

К: Ну это некие шифры, которые могут чуть приоткрыть смысловую завесу той или иной пьесы, а может наоборот запутать. Ну это некая преамбула к произведениям.

В: Существует определенная концепция пластинки, как я понимаю?

К: Ну конечно она существует. Но мне не хотелось бы ее раскрывать просто.

В: Но мы все равно будем слушать некоторые песни в этом эфире.

К: Будем слушать, будем делиться мнениями.

В: Да, а почему она такое название имеет «Пульс хранителя дверей лабиринта»? Вот насколько я опять же представляю себе релиз рок-группы…

(далее небольшой кусок записи отсутствует)

К: … выстраивается пульс хранителя дверей лабиринта – это некая пульсация, которую я сумел поймать и, соответственно, ей воспользоваться, за что благодарен хранителю дверей лабиринта. Дальше расшифровывать не буду.

В: Да, мы сейчас послушаем песню, она называется «А тут». Ты мог бы об этой песне рассказать, о ее названии, и вообще, может быть, даже о смысле этой композиции.

К: Ну есть «здесь», где мне находится приятно, а есть «а тут», где находится приходится, и что мне не доставляет особой радости. Ну, скорее всего это противопоставление, там, где мне хорошо и там, где мне не очень выразились в этой песне.

звучит песня «А тут»

В: Дорогие друзья! Напомню, что вы слушаете «Радио России», программу «Восьмая нота», и сегодня до конца этого часа с нами музыка группы АЛИСА и лидер этой команды Константин Кинчев. И до конца этого часа мы представляем в эфире новый альбом этой группы, пластинку с названием «Пульс хранителя дверей лабиринта». Но вот если вспомнить историю, вот АЛИСА начинает свою творческую деятельность в 84 году в Петербурге…

К: Ну да. В 84 году, хотя в 84 году появился я там в АЛИСЕ. А АЛИСА вообще-то рождена в 83 году, и в этом году мы как раз будем отмечать 25-летие группы.

В: А как получилось, что ты, родившись в Москве, и вообщем-то ты здесь вырос, переезжаешь в Питер, попадаешь в эту группу… Что произошло в твоей жизни в тот переломный момент, когда ты переезжаешь туда?

К: Ну я начал ездить с 76 года в Питер. Мне Питер очень понравился необычайным духом свободы, абсолютно панковский город, и в то же время очень тонко чувствующий и принимающий все новое и интересное. Вот, был очарован этим духом, соответственно начал ездить. Потом в Питере открылся Рок-клуб, в Москве под Олимпиаду всех сильно поприжали, и поэтому это было то место, где мне было хорошо. Таким образом я там оказался, влился и стал одним из представителей Рок-клуба и рок-движения.

В: Да, и тебя часто ассоциировали, что ты из Питера…

К: Ну группа-то питерская, она так и осталось питерская. Я единственный москвич.

В: Ну а скажи в то время, о котором ты сейчас говоришь, Питер был может быть такой больше рок-город, чем Москва?

К: А он и сейчас более рок-город, чем Москва, поэтому все новое приходит в Москву из Питера. Ну если мы будем говорить об альтернативной музыке, то все имена за редким исключением в основном питерские. Ну то есть это и AMATORY, это и ПСИХЕЯ, хотя ПСИХЕЯ, в общем-то больше курганская группа, но они переехали почему-то в Питер, и стали жить в Питере, а не в Москве. Тоже в общем показатель. Как в свое время переехал туда и я, как Шевчук, Бутусов… Питер дает новые имена и новые импульсы на всю страну.

В: А есть какие-нибудь мысли, с чем это связано? Вот я лично служил в армии в Питере, на Васильевском острове. И, мне казалось, какой-то сырой город, неприветливый… Может это из-за обстоятельств…

К: Ну во-первых, это из-за обстоятельств – ты жил в казарме все-таки наверно…

В: Ну да.

К: По городу только в самоволке ходил…

В: Переодевался в подъезде…

К: Ну да. И убегал. Знаешь, я тоже, когда первые годы жил, я жил на вокзале все время, если вписки не удавались. А бывало так, что не удавались. И жил себе на вокзале. Засыпая на газете, рука лежала в левом кармане, чтобы не открывая глаз милиционеру показать паспорт с пропиской. Но, в отличие от тебя, я чувствовал теплоту и приветливость этого города. За что я ему вообщем-то благодарен, этот город сделал меня тем, кем я являюсь по сей день. Поэтому я без особых натяжек могу назвать Питер моей душевной родиной. Физической – Москву, а душевной – Питер.

В: Ну а вот магнитный альбом, который назывался «Нервная ночь»…

К: В Питере был записан…

В: … ДОКТОРА КИНЧЕВА И ГРУППЫ СТИЛЬ был ведь за одну ночь записан?

К: Да…

В: Да, насколько я знаю? А официально был выпущен только в 94…

К: Я не знаю, когда он был выпущен…

В: В 94, да, на «Moroz records». Спустя десять лет. Ну вот сегодня же, это трудно представить запись альбома за одну ночь. Ну пусть это такой домороченный трип магнитофонной ленты…

К: Просто мы пользовались всеми возможностями, которые могли получить, а поскольку мы писали в театральном институте этот альбом. Соответственно, мы пришли в эту студию, когда все занятия закончились, договорившись со сторожем. И вышли, соответственно, до начала занятий в институте. Поэтому хотели бы и не хотели, а это нужно было успеть сделать за одну ночь, мы и сделали.

В: А сколько времени это потратило на «Пульс хранителя дверей лабиринта»?

К: Ну по нынешним временам очень быстро получилось. То есть я песни написал где-то в январе месяце, сделали аранжировку, сделали демо-запись, потом чистовую запись, сведение – и все. Меньше года.

В: Меньше года?

К: Да.

В: А там одна ночь всего?

К: Одна ночь, но одна ночь, просто пришли, сыграли и все. Как получилось, так и получилось. Здесь же скрупулезно и тщательно…

В: Но сегодня другие требования конечно к музыке и звуку, оформлению…

К: И задачи иные, у нас нет таких задач выпустить альбом чего бы нам это не стоило, а потом все время кривится по поводу того, что тут лажа, тут лажа.

В: А есть то, что тебя не устраивает в этом альбоме?

К: В этом альбоме? Нет, меня практически все устраивает, что хотел, того и добился.

В: А вот скажи, нет у тебя какой-нибудь ностальгии по тем временам, все-таки тогда рок-музыка ассоциировалась и с протестом и с бунтом… Да, а сегодня это все как-то приглажено. И рок с точки зрения протеста воспринимается все меньше и меньше.

К: Ну ты понимаешь, ностальгировать могут лузеры от жанра. А у меня все в порядке, слава Богу, грех жаловаться. Все идет очень хорошо. Спасибо уважаемой публике, что они до сих пор ходят на наши концерты, чему я очень рад и в тоже время даже как-то удивлен, что в принципе время проходит, а в зрительном зале все равно люди примерно в одной возрастной категории: 18-20 лет…

В: Тинэйджеры…

К: Ну может 25 лет. И поэтому выходишь на сцену, все как 25 лет тому назад. В зеркало заглянешь, нет, не совсем так. Время все-таки есть. А когда выходишь на сцену, есть ощущение, что времени нет. Это очень полезное, и для меня полезное ощущение и качество, потому что где время растворяется, часы перестают тикать, там наступает возможность прикоснуться к вечности. А если ты работаешь с вечностью, значит, то, что позволяет тебе это ощутить, стало быть это правильная штука. Выбор абсолютно верный. Т.е. тем, чем ты решил заниматься в 14 лет, и мне в этом году 50…

В: Будет…

К: Да, будет. С радостью ощущаю, что я правильный выбор сделал в свои 14 лет. Связал свою жизнь с этим жанром. Поэтому ностальгии ни какой нет.

В: Ну вот та музыка, которую ты создавал 10, а может быть более…

К: Какие-то я пою…

В: Сегодня тоже, да?

К: Конечно.

В: А они отличаются от того, что ты делаешь сегодня, а имею ввиду твои альбомы «БлокАда», «Энергия», «Шестой лесничий»…

К: Я пою песни практически на каждом концерте, и из «Энергии», и из «БлокАды», и из «Шестого лесничего». Со всех альбомов песни на концерте вот 2008 года звучат. Другое дело – это их количество. Может одна, две с альбома, но не больше. Это те песни, которые мне хочется петь, т.е. я опять чудесным образом связал себя с этой профессией и лишил себя всевозможных начальников. Надо мной никого нет, кроме Господа Бога, поэтому тут я абсолютно свободен в выборе. Поэтому составляя программу я хочу поделиться именно тем, что мне хочется исполнить в данное время.

В: Да. Но вот состав группы претерпевал много раз изменения…

К: Да, сейчас у нас состав, с которым мы работаем уже 4 года, в этом году будет 5 лет.

В: Я для себя, например, выделяю альбом, где гитарные партии исполнил Сергей Високосов…

К: У нас он играл только в двух песнях в альбоме «Черная метка».

В: А как вот получилось что..?

К: Мы дружили, в ту пору близко дружили, еще я жил рядом с точкой, как раз, пауковской «Корпорации тяжелого рока». В Доме пионеров они базировались на Народного ополчения…

В: Да-да-да.

К: А я в соседнем доме жил. И много Серега помогал, не Боров, а Паук, в том плане, что мы там репетировали у него на базе часто, когда у нас, допустим, московские концерты были. Группа приезжала и репетировала в Москве в «Корпорации тяжелого рока». Соответственно и Серега Високосов все время появлялся, и я ему предложил, тем более Чума у нас умер. Альбом в принципе посвящен, некий реквием, по поводу гибели Чумычкина. И Боров был один из ближайших друзей Чумы, поэтому я пригласил его поучаствовать в этом альбоме.

В: В одном из интервью ты говорил, что тебе близок образ шута. Почему так?

К: Ну, а кто ж я такой? Я и есть шут. Ведь жанр такой. Я выбрал для себя эту профессию, а эта профессия вытолкнула наружу чудесную возможность говорить в лицо все, что Бог на душу кладет, а это привилегия, возможно только шута.

В: Ну рок-музыканты по разному представляют себя…

К: Ну конечно все по разному представляют себя. Я в меньшей степени музыкант. Я ведь на инструменте играть не имею, бренчу на гитаре, и вообщем по сути и все. Этим и довольствуюсь. Как бренчал в 14 лет, так и в 50 бренчу. Т.е. я не музыкант в высоком понимании этого слова. Это профессия, которой я не обладаю. Я фронтмэн, да, лидер, мозг, душа коллектива, т.е. генератор. Со мной работают высоко профессиональные музыканты. Гитарист просто виртуоз у меня сейчас – Игорь Евгеньевич Романов.

В: Назови других музыкантов.

К: Евгений Левин – замечательный музыкант, обладающий безупречным чувством ритма. Это мега-барабанщик Андрей Вдовиченко. Петр Сергеевич Самойлов – бессменный бас-гитарист. Клавишник Дима «Ослик» - очень тонкий и интересный музыкант.

В: Да, но ты все равно правильно сказал, что ты фронтмэн, если, допустим, встает другой вокалист – это уже не АЛИСА.

К: Конечно. Нет, ну может быть, это уже другая АЛИСА. Была же АЛИСА до моего прихода, просто она, как говорится, стерлась из памяти, с другим вокалистом. А у меня, не знаю как сказать, замечательная судьба наверно или профессия… Это очень приятно и в тоже время почетно, ответственно ощущать себя шутом и говорить, все, что ты считаешь нужным, пользуясь площадкой на все 100.

В: А у тебя было изначально такое представление о шуте?

К: Да, у меня был 25 лет назад такое же представление, в принципе, я себя так и ассоциировал, только добавлял, что во фронтмэне должен быть еще и герой-пророк. Ну мне тогда казалось, я так немножко себя переоценивал. Это рецидивы звездной болезни, все через которую проходили. Помимо шута, на три ипостаси делил фронтмэна. Сейчас пророка и воина, тобишь героя, отодвинул на задний план. И вперед вытащил все-таки шута. Не знаю насколько это у меня получается. Пять же судить не мне, а уважаемой публике. Кто-то может увидеть и что-то еще.

В: Такая вот героика очень близка к хэви-метеллу. Вот там такие группы, как MANOWAR, например…

К: Хэви-металл – замечательный жанр, но он мне не интересен, потому что это вчерашний день.

В: Но сегодня он тоже развивается…

К: Ну может он и развивается, но ничего в этом жанре нет. Я его исчерпал, для себя во всяком случае.

В: А вот ты вообще вот какую музыку слушал, те же 25 лет назад? Может быть 20?

К: Что из того осталось? Остался Оззи Осборн, я каждого релиза жду с нетерпением и каждый раз не разочаровываюсь. Последний альбом очень сильный.

В: «Black Rain»

К. «Black Rain»

В: Хороший…

К: Очень хороший. А прописан он вообще изумительно…

В: Да, а вот скажи, 25 лет команде в этом году исполняется, с 83 года, как ты уже сказал, состав много раз менялся, какие-то были спады, подъемы. Это как бы твоя личная жизнь, где-то даже интимная она может быть. Но тем не менее, АЛИСА сохраняется и сегодня. И в строю, и востребована. Это же очень трудно сделать…

К: Ну прежде всего это колоссальное чувство благодарности уважаемой публике. Уважаемая публика видимо что-то находит во мне-дураке. И приходит на концерты. Моя задача ни словом, ни делом не офальшивить высокое звание шута. Т.е. оставаться честным, открытым и рубить правду чего бы она мне не стоила.

В: А вот скажи, если наступит такой, может быть, момент в твоей жизни, когда ты поймешь, что тебе уже не интересно будет писать стихи, создавать музыку, и, главное, может быть, нечем будет удивлять и притягивать?

К: Нет, удивлять и притягивать – это не ко мне. Это, как раз, к законам шоу-бизнеса, и к маркетингу и т.д. и т.п. Я этим не занимаюсь, и, коли 25 лет на занимаюсь, вряд ли стану.

В: Но вот, если ты перестанешь, тебе станет уже не интересно…

К: Мне пока интересно, потому что это настолько мое место…

В: Ты вообще не думал о будущем?

К: Во-первых, о будущем думать – дело неблагодарное. На мой взгляд, нужно жить сегодняшним днем, и каждый прожитый день, хотелось бы отмечать знаком плюс. А если все-таки не получается отметки знаком плюс, и ты видишь явный минус в прожитом дне, то есть возможность проанализировать, понять где что ты сделал неверно и покаяться. А следующий день начинать с нуля и вести его к плюсу. Вот и все. А планы, ну конечно они строятся, какие-то. Это планы допустим: запись альбома, заключение контракта на год вперед, с компанией, которая будет представлять тебя на концертных площадках, там, Москвы и Санкт-Петербурга, допустим, как сейчас у нас заключен. Но это такая история, вообщем не долгосрочные…

В: Ну понятно, что 25 лет назад, ты допустим, не представлял, что будет с АЛИСОЙ, и даже не думал об этом?

К: Я и сейчас не думаю, что будет… Сколько Господь отмеряет, столько и проживем.

В: Сегодня под рок-музыкой понимают очень многое, и опять, с моей точки зрения, иногда называют роком, то что рок-культурой не является, если говорить более обще. Что для тебя рок-музыка, и как понимаешь ты ее для себя?

К: Прежде всего естество. Быть естественным, сделанным из теста, и ни в коем случае нивелировать чудесный дар, размениваться на фантики. Поэтому группа АЛИСА не играет на корпоративных вечеринках, хотя искушение в денежном эквиваленте колоссальное. Мы не принимаем таких предложений. И, я считаю, недостойным рок-музыканта находится в качестве официанта…

В: Когда люди едят…

К: Конечно. Ни каких коллег по цеху не буду обвинять, я говорю только о себе. Для себя я решил, что это не допустимо. А если для кого-то это допустимо, ну Бог им судья. Хотя, конечно, предложений в преддверии праздников колоссальное количество, но вот возникает вопрос: ради чего мы живем? Ну вот этим ответом я уважаемой публике уже говорил, что уж явно не ради денег мы этим занимаемся. А уже если ради денег, то мы сидели в Москве и не тряслись бы на ночных перекладных автобусах, переезжая из города в город, играя каждый день в следующем городе концерты на чудовищной аппаратуре с кучей голодняков и нервов и не за те деньги, которые предлагает этот богатый город, где мне удалось родиться в свое время. Поэтому, может быть, и в этом есть зерно, того, что мы можем называть роком, как частью культуры…

В: Я хочу может быть несколько по другом задать вопрос: сегодня все равно им, молодежи, говорят на «Муз-ТВ», MTV – вот это рок-группа. Да, группа ЗВЕРИ – это рок-группа. Но нам пишут письма, и говорят, какой же это рок, они начинают сомневаться в этом. А с другой стороны, это те, кто написали, а много же людей, которые не написали, или которые не задумались. Им сказали, что это рок-группа, это рок-музыка. И они воспринимают это уже как рок. И что для них это вот рок, да? А настоящего, чистого искусства, если можно так говорить, они не видят. Группа АЛИСА не так часто крутится по телевизору.

К: Ну мы к этому и не прикладываем никаких усилий, потому что считаю, не допустимым навязывать себя уважаемой публике. Пригласили, я еще посмотрю в какую передачу, если с желтым душком, я, скорее всего, откажусь. Если приличная передача, может быть пойду. Искушение времени, в котором сейчас формируется молодое создание, колоссальное, потому что время потребления, к сожалению, сейчас. И чтобы быть успешным, нужно быть богатым, чтобы быть богатым, нужно прогибаться. Т.е. надо соответствовать тем или иным представлениям, как надо для того, чтобы быть успешным. Соответственно, люди начинают независимо играть на музыкальных инструментах, сколачиваются в коллектив, а потом возникает искушение подстроиться под формат, начинают себя причесывать и приглаживать, попадают на радиостанцию, а что-то главное теряют. И череда вот этих компромиссов ведет к тому, что глядишь, а от рок-группы ничего уже и не осталось. А остался очередной клон серой безликой массы, который нам внедряют в сознание под понятием «рок-музыка». Все похожи друг на дружку, потому что они соответствуют формату. И это главная печаль. А если люди независимыми и пробивают эту стенку и доходят до сознания, публика сама выбирает своего героя.

В: Сегодня потребность у тинэйджеров в том, чтобы выразить себя в музыке активна. Потому что был некий спад где-то лет 7-8 назад, и многие группы, участники групп, которые репетируют где-то в подвалах на этих база доморощенных сейчас слушают нас с тобой. Вот мог бы ты им что-нибудь сказать. Может какие-то ошибки они уже не делали.

К: Уважаемые коллеги! Не слушайте никого и рубите свое дело до последнего вздоха, и поверте на слово, сторицей это окупиться через какое-то время, если искренне и со всей силой своего таланта долбить бетонную стену, эта стена рано или поздно рухнет.

В: Но вот как-то она все не рушится, уже столько времени прошло за последние, допустим 10 лет…

К: Ну почему? Вот, например, в ближайшей истории. Группа КОРОЛЬ И ШУТ пробивала себе эту дорогу и пробила, и стала играть на стадионах, абсолютно без помощи СМИ. Группа ПИЛОТ вышла тоже на определенный уровень. Саша Васильев, группа СПЛИН…

В: КАЛИНОВ МОСТ…

К: КАЛИНОВ МОСТ уже совсем старая история, но живет так же, как и я. Занимается этим…

В: А как ты относишься к таком термину, как русский рок?

К: Ну это, я как думаю, то, что поется на родном языке. Хорошо отношусь. Если о жанре говорить, то жанра «русский рок» не существует. Я очень узко к этому слову отношусь. Мы поем на родном языке, значит это русский рок. Музыкально не существует такого жанра. Поэтому в русский рок может влиться и хэви-металл, и индастриал, и альтернативный панк, и альтернативный металл, и нью-металл… Вообщем все жанры принадлежащие к одному объемлющему слову «Рок» могут подходить…

В: Как ты думаешь, музыкант, когда собирает большие площадки , но вот ты, да, испытываешь определенную ответственность за тех людей, которые приходят на твои концерты, покупают твои пластинки и понимают те песни, каждый по своему…

К: С годами я эту ответственность чувствую все сильнее и острее. И поэтому за каждое произнесенное или спетое слово, я готов отвечать не просто, так в человеческих разборках, но и на Высшем суде. Это все моя ответственность.

В: А есть те песни, которые ты сегодня не исполняешь на концертах?

К: Есть какие-то песни, но я не исполняю не потому, что боюсь ответственности, а потому, что явно ощущаю, что эти песни пережил. Они мне не интересны. И есть редкие исключения, допустим, когда мы проводим концерт по опросу. Это некий реверанс в адрес людей, которые ходят постоянно на концерты, которые хотят услышать ту или иную песню. И когда в таком опросе возникает та или иная песня, которую не очень хочется петь, но я ее пою. Но это бывает не чаще, чем раз в год. Все остальное время я пою то, что хочется.

В: А как строится программа? В основном это старые хиты, проверенные временем, или все-таки ты добавляешь, что-то новое? Или разбиваешь на две половины? Есть ли какая-нибудь определенная система у тебя? Или в зависимости от города, от места, от аудитории?

К: Мы, как правило, составляем одну программу, с которой начинаем кататься по всей стране. И она практически не меняется, может одна-две песни исчезают иди добавляются. И с этой программой мы катим до следующего альбома.

В: Но вот сейчас будет…

К: Естественно будут все песни из этого альбома плюс еще наверно 10-12 песен, проверенных временем, и которые мне петь действительно хочется.

В: Такой слоган, если сегодня можно так назвать, «Мы вместе», да…

К: Поется эта песня сейчас в последнее время, стали петь ее опять…

В: Да, он очень в голове откладывается, не чувствуешь ли ты, что со временем очень много слов, в словосочетаниях использовано, так, так, по другом как-то…

К: У меня смысл один, раз и навсегда, я как написал эту песню…
Если кто-то думает так же как я,
Мы с ним похожи точь в точь,
Мы вместе!
В этой песне все написано. И ничего другого я в это понятие не в ношу.
Если кто-то чувствует так же, как я
Мы с ним похожи точь в точь,
Мы вместе!

В: Да, но вот на сегодняшний день, все так же легко мысли приходят в голову, чтобы составить короткий припев?

К: Сейчас другие песни пишутся. Не знаю, лучше или хуже, не мне решать, а уважаемой публике, на чей суд мы всегда с трепетом выходим, когда заканчиваем работу над альбомом

В: Ну как ты считаешь?

К: Не знаю. Я люблю песню «Мы вместе», я люблю песню, которая сейчас прозвучит у вас в эфире.

В: Сейчас прозвучит «Власть».

К: «Власть»?

В: Да, там какая-то история с украинскими масс-медиа была связана?

К: Ну смешная история… Что-то они взорвались вдруг, на из взгляд, праведным негодованием. На мой взгляд, смешной истерикой по поводу того, что я позволил себе назвать их непоколебимый цвет оранжевыми соплями. У меня же есть тоже такое право оценивать ситуация несколько иначе, чем она у них рисуется…

В: На Украине…

К: Да, в их, как они считают демократическом обществе. Если брать, что они такие демократы, то что, тогда истерить по поводу того, что вы услышали. Услышали мнение другой стороны, и к ней нужно относиться, как учат великие демократы, с таким же уважением и достоинством. Можно быть с ним не согласным, но так же деликатно об этом говорить.

В: Дорогие друзья! Напомню, что сегодня вместе с нами Константин Кинчев, лидер группы АЛИСА. И сейчас мы слушаем композицию «Власть»…

К: Где мы все сказали по поводу нашего отношения к этой самой власти…

звучит песня «Власть»

В: Дорогие друзья! Напомню, что вы на волнах «Радио России», и вы слушаете программу «Восьмая нота». И с нами в этой студии до конца этого часа создатель АЛИСЫ Константин Кинчев. В этом эфире мы представляем новую работу группы АЛИСА, которая называется «Пульс хранителя дверей лабиринта». Ну вот чуть больше года назад, на сколько я помню, вышел в прокат фильма «Волкодав» по произведению Марии Семеновой…

К: Возможно, я фильм этот не видел…

В: Ты не видел его?

К: Нет.

В: Ты же написал…

К: Нет, вышли с предложением…

В: Как там получился саундтрек?

К: Значит, к нашему директору вышли с предложением создатели этого фильма участвовать в проекте. Мы обсудили и посчитали, что это для нас интересное предложение. Соответственно, у нас была готовая песня, но она длилась 7 с половиной минут, и они слезно попросили сократить. Я взял два наиболее личностных сюжета и убрал. Они заплатили нам денег, на эти деньги мы поехали и свели альбом в Германию. Так что все было очень удачно…

В: Вот этот альбом?

К: Нет, предыдущий…

В: А, предыдущий?

К: Да, так что все было удачно. Мы это предложение посчитали интересным.

В: Может быть, несколько личный вопрос: ведь та история, которая звучит в «Волкодаве», она все-таки больше такая магическая и языческая реальность. Не противоречит?

К: Я почитал сценарий, ничего кощунственного я там не увидел, потому что там любовь побеждает зло, т.е. это главный слоган фильма, насколько я понял…

В: Но вот ты говорил, что никогда не будешь, во всяком случае до сегодняшнего дня, не участвуешь в корпоративных концертах…

К: И не буду

В: Да, но другие какие-нибудь предложения появляются, от которых ты отказываешься, не выступаешь где-то на сборных концертах, или где-то еще, сольных…

К: Я не участвую в мероприятиях, которые несут в себе смысл локальной акции, локального мероприятия, т.е. акция для избранных. Поэтому корпоративы сюда попадают, т.е. корпоратив это концерт для определенного числа людей. Их может быть очень много, корпоратив может быть и на стадионе. Стадион работников какого-либо завода. Если на это мероприятие в свободной продажи есть билеты, я это не считаю корпоративом, и в этом мероприятии я участвую. Если билетов на мероприятие в свободной продажи нет и свободного доступа на мероприятие нет, я в этом мероприятии не участвую и считаю его корпоративом.

В: Но вот ты с уважением, с очень большим уважением, говоришь о публике, о своих поклонниках, о фэнах, да? Но ты вот как-то строишь с ними общение, кроме может быть сайта?

К: Ну как правило большое количество выездных. У нас же большое количество ездит. Из выездных я, конечно, кое-кого знаю. Не буду говорить, что всех, но основу знаю в общем всю. У нас же там делится: основа, пионеры. У них там уже своя иерархия. А почему благодарен? А кто я без публики, я действительно не лукавлю, действительно благодарен и удивлен, что люди до сих пор приходят на наши концерты. Значит есть, чем людей зарядить и слава Богу.

В: Ближайшие какие-то концерты планируются?

К: 23 – первый город, где мы презентуем альбом, при чем уже второй год подряд, это Киев. А 29 февраля мы играем в СКК в Санкт-Петербурге, полноценный концерт.

В: Вот этот релиз, которые мы сегодня представляем, издан в трех вариантах: обычный, digi-box, формат в виде книжки. Опять, у тебя уже было такое?

К: В виде книжки у нас издавался только по-моему какой-то концерт, но это DVD, а вот CD нет, не было. Интересно…

В: Да, а почему именно компания «CD-Maximum» будет издавать вас?

К: Тут все просто. Существует некий тендер на альбом. «CD-Maximum» было интересней. Они на предыдущий альбом тендер проиграли, когда мы вели переговоры, и мы пообещали «CD-Maximum», что следующий релиз мы первому отдадим им. Так и сделали. Поэтому этот альбом на никакой тендер и не выносили. Т.е. я ни к кому с предложением по этому альбому и не подходил.

В: Скажи пожалуйста, вот если такие песни, вернее лирика, в каких-то песнях, ты это в песнях еще не спел, но темы тебе в последнее время очень затрагивают твое сердце, душу и ты хотел что-то исполнить?

К: Понимаешь, душу затрагивает одно всегда. Это несколько тем: любовь, ненависть, жизнь, смерть, честность, предательство… Это как говорил, по-моему Шекспир, тем всего 6 или 8, но они вечны, а прикоснуться к вечному всегда трепетно и интересно. Поэтому все у меня и вертится вокруг вот этих понятий. Об этом в принципе все песни и есть…

В: Если мы с тобой уже говорили о конце 80-х начале 90-х годов, все-таки ощущение протеста, оно присутствовало, так или иначе хотя бы в гитарных рифах…

К: Ну послушай предыдущий, не такие древние работы. Допустим, «Изгой». Он весь состоит из протеста. Протест против врага, только внутри себя

В: Все меняется, но образ врага присутствует?

К: Конечно. Образ врага конечно присутствует. Послушай песню «Черный». Там вообще все разложено. И там вообще не протест, а протестище, если говорить о протесте. «Сейчас позднее, чем ты думаешь». Радиостанции вообще просто испугались этой работы. И уж фашистом кто меня только не называл.

В: Почему так неправильно воспринимают?

К: Не знаю. Видимо так приклеилось. Ограниченность и нежелание заглянуть глубже, а почему нежелание, потому что сейчас и так хорошо. А я некомфортен сложившемуся образу ценностей. Некомфортен, поэтому раздражаю над подсознательно уровне..

В: Т.е. ты знаешь что такое мнение существует?

К: Есть такое.

В: Но ведь существует большое количество поклонников, которые слушают совсем брутальный металл, black-металл, причем, ведь красивые мелодии там, симфо-blaсk, группа … (на разобрал). Там вот перевернутые кресты, рога о которых ты говоришь, но там внешние образы. Не знаю, что внутри там происходит у них, но внешне все есть.

К: Знаешь, я знаю одно, каждый выстраивает свою жизнь и каждому дана полная свобода выбора. Поэтому, кто я такой, чтобы делать замечания. Не буду никому делать замечания.

В: Но твое личное отношение…

К: Но знаю еще точно наверняка, что каждому все сделанное на земле, придется отвечать.

В: Но для меня еще главная зачала рок-музыки, это объединение людей, как я это понимаю.

К: Понимаешь, это такая локальная задача, я с этой задачей справился, она мне стала неинтересной. Т.е. на энергетическом уровне объединить людей и пытаться этими людьми манипулировать и раскачивать. Видимо, у меня от природы был заложен этот дар. Мне давалось это легко, у меня получалось. И получается до сих пор, но это не главная задача. А объеlaquo;Энергиядинять, я научился объединять 25 лет назад, когда первая большая площадка у меня в 87 году была, после нее меня сразу закрывать стали, потому что испугались власти, что вот этот перец, может так объединять…

В: А тебя вызывали в какие-нибудь особые отделы?

К: Вот удивительно, нет. Мне даже обидно, в какой-то степени. Всех вызывали, а меня вообще не трогали, просто решили закрыть и все.

В: Запретили концертировать?

К: Нет, посадить в тюрьму просто решили и все.

В: А что это было?

К: Что было? Ну как: обвинение в фашизме, «АЛИСА с Косой челкой» и все такое прочее…

В: А, я помню эту статью…

К: Инкриминировались мне две статьи: фашизм сняли, слава Богу была фонограмма, которую отправляли на Петровку. На 38 листах пришел ответ, что там слов «Хайль, Гитлер» не звучало на концерте. Меня в этом обвинили. Но приклеили злостное хулиганство и неповиновение властям, т.е. избиение милиционеров и реально на 5 лет меня закрывали, что б глаза не мозолил и не объединял, как ты говоришь…

В: Вот не так давно был концерт в Москве, и там произошел какой-то инцидент…

К: Ну там инцидент… Это площадка «Б1» абсолютно «бекаобразная» охрана…

В: Там поклонников избивали…

К: Я свою вину вижу только в том, что я не провел инструктаж с этой охраной. Но мне было не до того, потому что и со мной они довольно по хамски себя вели. Такой клуб, такое отношение к публике, ни как к публике, а как к толпе. Что я могу сделать? Просто на этой площадке больше играть не буду и всем своим коллегам рекомендую в клубе «Б1» не выступать…

В: Да, я видел у тебя там объявление на сайте…

К: Да… Извили людей электрошоком, это вообще нарушение прав человека.

В: Кость, наше время в эфире постепенно завершается. Спасибо, что пришел, представил свою работу с названием «Пульс хранителя дверей лабиринта». Я думаю, что она получит хороший отклик, во всяком случае, ну вот я рекомендую ее послушать…

К: Мы старались…

В: Да…

К: Спасибо за добрые слова.

В: И последний вопрос на сегодня, все-таки четверть века АЛИСЕ, у тебя юбилей в этом году. Вот тобой написано очень много композиций, и музыка и слова. Вот есть ли в твоей биографии, может даже рок-истории, какие-то моменты жизненные, которые ты хотел бы изменить, всем ли ты доволен?

К: Нет, ну наверняка. Понимаешь, кардинально ни о чем не жалею. А локальные истории конечно были. Наверняка я бы их переписал, если бы имел возможность по новой начать. С другой стороны, все шло как шло и спасибо Господу, что провел меня по всяким, т.е. по краю обрыва и не дал рухнуть. Что тут жаловаться, все замечательно. Ну если б по новой жизнь начать, то, с тем опытом, который я имею сейчас, я много глупостей бы не сделал. И дорога была бы более прямая, нежели меня носило амплитуда душевная из края в край. С другой стороны, это опыт просто так не дается и он нарабатывается. Видимо, это так и должно было быть.

В: Еще последнюю песню послушаем. «Пересуды»…

К: «Пересуды»…

В: О чем там пересуды?

К: А это такая частушка на самом деле. Вот в деревне собрались люди и судачат перед сном на завалинке о том, о сем, о пятом, о десятом, о том как живется, что делается и чего без чего не бывает.

В: Ну что ж, дорогие друзья, на это все. Дмитрий Добрынин, Константин Кинчев прощаемся с вами. Оставляем вас с новой композицией с альбома «Пульс хранителя дверей лабиринта», которая называется «Пересуды». Все хорошего, и слушайте рок.

К: Пока!

звучит песня «Пересуды»

Санд