Интервью с К.Кинчевым было взято 2 февраля 2005, программа же была опубликована лишь 16 февраля 2015

 

АЛИСА "Блок Ада"
Программа Летопись выходила в эфире радиостанции Наше Радио в 2003-2005 годах. На момент закрытия в работе находился выпуск про альбом "Блок Ада" группы Алиса, который тогда так и не был закончен. Это он и есть.
Автор: Андрей Куренков
Ведущие: Андрей Куренков и Людмила Стрельцова
Интервью: Валерий Жук

 

 

 

Расшифровка:

 

«Ультра Продакшн» представляет «Летопись».

 

1987 год.

 

Иосиф Бродский получает Ноебелевскую премию по литературе.

 

«Динамо» Киев выигрывает Кубок кубков, а Игорь Беланов получает высшую персональную награду – Золотой мяч.

 

Диссидентское движение преобразовано в движение неформалов.

 

Вступает «Закон об индивидуальной трудовой деятельности».

 

Образованы группы «Сектор газа» и «Парк Горького».
Музыкальные стандарты в «Песне года» заданы следующие: "Луна, луна…", "Знаю, любил…", "Здравствуй, мир…"

 

1987 год – время, когда в приоткрытую двумя годами ранее форточку свободы ветер перемен дует всё сильнее и сильнее. Скоро он разнесёт к чертям и стекло, и раму, и выбьет само окно. Но пока в это не очень-то верится. И уж тем более никто тогда не может представить себе, что пройдёт всего каких-то 25 лет, и стекло вставят на место, раму поправят и на окно повесят новый замок старого образца. Отчасти, прямо или косвенно, стараниями или при молчаливом безучастии тех же людей. Тех, кто когда-то на ветер этот молился, вдыхал его с восторгом и был рупором нового поколения, желавшего жить и работать вне всяких рамок.

 

Константин Евгеньевич Кинчев. Советский и российский музыкант, автор песен, поэт, композитор. Участник музыкальных коллективов: «Золотая середина», «Круг чёрной половины», «Третья фак-команда», «Сломанный воздух», «Зона отдыха» и, конечно же, рок-группы «Алиса».

 

Константин Кинчев: У меня вот есть в тарелке телеканал «Ностальгия». И там крутят старые передачи. И там если посмотреть музыкальный ринг, где был Вежливый Отказ, Звуки My, Центр, Аукцыон, Джунгли, ты понимаешь, какой богатейший пласт культуры. И насколько самобытны были тогда коллективы. Никаких форматов не было, они занимались только творчеством, ты можешь говорить, - это я от себя - что это не близко мне, но это чертовски интересно. То, что делал тогда каждый коллектив, это россыпь была, на самом деле, самобытнейших, удивительных, интересных ансамблей, чего, к сожалению, нет сейчас. И поэтому вот так называть это пеной, язык не поворачивается. Каждый ансамбль был настолько интересен, настолько неповторим и самобытен, так что о чем тут говорить, сравнивая с сегодняшним днем, где формат диктует свои условия.

 

Казалось бы, после выхода в 1985 году сверхуспешного альбома «Энергия», «Алису» поджидали всесоюзная слава, успех, признание и, как следствие, сумасшедший кассовый тур. Но с последним сложилось всё не так радужно. И далеко не сразу. На какое-то время музыканты коллектива разбрелись по разным проектам и даже по разным городам. Кто-то увлёкся женщинами, кто-то излишествами, кто-то самообразованием, кто-то расширением кругозора и поглощением хлынувшим потоком западной культуры.

 

Константин Кинчев: Это было как раз увлечение панком и «ньювейвом», в то время. Хард-рок я знал от и до, то есть хард-рок формировал меня в 70-е годы, а в 80-e открылся панк, то есть там Секс Пистолс и Стреинглерс, и Клэш, они захватили полностью, но так же Билли Айдол, Нина Хаген. Да, да. Рэп я впервые услышал у Фалько и у Нины Хаген, то есть я как раз с рэпом познакомился благодаря немцу. То есть ни о каких афроамериканцах я и понятия не имел, да они, по-моему, тогда еще и не читали. Рэпа не было. Нет, я могу ошибаться, но мне кажется, что не было. Вот Нина Хаген и был Фальк, такой попсовый человек.

 

Это, что касается музыки. Поэтические и философские ориентиры будущего творчества «Алисы» вырисовывались не менее достойные: Хлебников, Бродский, Гумилёв, Бодлер, Гоголь, Ницше.

 

Константин Кинчев: Всё это я читал. Всё, что читал, в каком-то образном ряду возникало и в произведениях.

 

Да, и, конечно же, Толкин, к которому прониклись почти все рокеры, а кто не проникся, тот как минимум знал, что сам БГ читал «Властелина колец» аж 11 раз.

 

Константин Кинчев: Я читал её не меньше. Тоже в рукописном варианте. Не в рукописном, в перепечатанном. Первый раз я читал листки бумаги. Ну, это книга очень полезная, то есть она мне много дала.

 

Всё это, прочитанное и перечитанное, услышанное и заслушанное, упало на благодатную почву. По мнению критиков, именно в «Блоке ада» музыка «Алисы» изменилась стилистически. А Константин Кинчев состоялся, как настоящий поэт.

 

Приключения и эксперименты остальных музыкантов тем временем продолжались. Клавишник Павел Кондратенко вместе с панк-джазовой певицей Людмилой Терри Колот организовал проект «Аврора», в который позже влились Андрей Шаталин, Михаил Нефёдов и Святослав Задерий. Переименовавшись в «Алису», они записали в домашних условиях их несколько демо-треков, которые в 1998 году были изданы альбомом «Поколение икс». Причём даже при участии в некоторых песнях Кинчева и Башлачёва. Так и не дав ни одного концерта, эта версия группы «Алиса» рассыпалась. Константин Кинчев и Пётр Самойлов – единственные два участника, которые задержатся в «Алисе» на десятилетия – при отдалённом участии Михаила Нефёдова собрались продолжить выступления под названием «Радость». Готовили новую программу к концерту в Рок-клубе и сочиняли новые песни.

 

Константин Кинчев: «Время менять имена». Мы написали её с Петром Сергеевичем совместно. Жил я у Петьки тогда. Мы ложились спать исключительно утром. Тому было 2 причины. 1- я причина это товарищеские посиделки в Петькиной комнате, игра на гитарах и курение, и выпивание, а 2-я, вечером просто полчище клопов спускалось со стен. И соответственно спать было невозможно, а утром они уходили, не солоно хлебавши. Вот, поэтому мы спали по утрам. Но как только мы ложились спать, в 9 часов утра раздавался звонок в дверь, звонил телефонный мастер, обходящий участки. Маниакально он посещал нас ежедневно. Имя и фамилия этого телефонного мастера были Михаил Нефёдов. Он уходил на обход, он работал тогда связистом. Уходил на обход и сидел у Пети до 10 или 11 часов, чтобы потом пойти уже, ну не знаю, куда-то ещё. Мы открывали двери и опять зарубались. Мишка сидел где-то час, видимо высиживал какое-то время. Не будил нас, ничего, вот так смешно это происходит. А песню мы написали в одной из таких посиделок. К Петру Сергеевичу пришёл в голову этот мотивчик, и сразу быстренько мы написали песню.

 

При издании «Блока ада» на виниле «Время менять имена» будет сокращена на целую минуту, обрежут финал. И так будут переиздавать на всех последующих носителях. Оригинал останется только в частных коллекциях счастливых обладателей первого тиража магнитоальбома. Сейчас у нас под этим текстом звучит именно та раритетная версия.

 

Знакомство с так называемыми культурными ориентирами происходило благодаря магнитофонным записям и книгам, что же до соотечественников, пришла пора очного знакомства с братьями по цеху.

 

Константин Кинчев: С Цоем мы познакомились у Вишни. Как-то я зашёл в гости к Вишни, там был Цой. Мы познакомились.

 

Буквально на следующий день музыканты пересеклись на 4-м фестивале ленинградского Рок-клуба. Не в их концертный день. У Кинчева не было билета и Цой предложил свой. Всё было просто. Сделав от руки пометку «На два лица», прошли оба. А после концерта, как водится, поехали к кому-то в гости, там выпили, песни попели. Чем, собственно, дружбу и закрепили.

 

Константин Кинчев: Мы чаще общаться стали, когда Цой в Москву переехал. Вот там уже можно говорить было о... Нет, всерьёз не воспринимал, мне «45» нравилось, а «Это не любовь» я считал noncoй. То есть я радикально был настроен все годы, вот поэтому, нет, по мелодике там всё замечательно, прекрасно. Это сейчас я понимаю. Тогда мне казалось, тогда я думал, что это так, баловство. Просто потом всё на свои места встало, когда появилась «Группа крови». То есть «Группа крови», «Звезда по имени Солнце» - это два альбома, которые я слушаю до сих пор и в машине они у меня всегда есть.

 

Но просто приятными и творчески полезными знакомствами дело не ограничится. Тогда же, в декабре 1986, в заметённом снегами Новосибирске Кинчев обретёт ещё одного побратима. Выражаясь древним русским языком, крестового брата. Ещё одного, поскольку первый Рикошет уже существовал. Это обретение позже будет скреплено кровью в буквальном смысле. С кровопусканием, кровосмешением.

 

Константин Кинчев: «Калинов мост» мне интересно было слушать, «Калинов мост» я слушал всегда. Мы кровные братья с Ревякиным и с Рикошетом. Так, что у меня братьев больше, чем это кажется на первый взгляд. Да, я не читал тогда ещё Кастанеду. Просто это тогда такое что-то из-под сознания всплывающее в пьяном безумии. Просто как бы было предложено стать братьями и это воспринималось абсолютно, как братья по жизни и до сих пор.

 

Примерно в то же время Ревякин скажет: «Я думаю, со временем в Питере нам установят по памятнику. У подножия по торжественным датам будут собираться фанаты. К Костиному монументу будут приходить, конечно же, малоинтеллектуальные подростки».

 

Константин Кинчев: Так оно, наверное, и будет. Потому что Ревякин – гений, а я всего лишь звезда.

 

К маю 1986 года ситуация с составом более менее нормализовалась. Стараниями Павла Кондратенко осколки «Алисы» помирились и объединились. На 4-м фестивале Рок-клуба группа выступила в составе: Кинчев, Самойлов, Нефёдов, Кондратенко, Задерий. Плюс гитарист Сергей Васильев вместо ушедшего в проект «Что делать?» Андрея Шаталина. В одном из телефонных разговоров Москва-Питер Кинчев попросит Петра Самойлова позвать в группу гитариста Васильева. Пётр Сергеевич всё поймёт и пригласит. Позже окажется, что Кинчев имел в виду Андрея Васильева по кличке Худой, а Пётр пригласит своего знакомого Сергея Васильева по кличке Лохматый. Менять не стали. Дополнила комплектацию «Алисы» духовая секция в составе ещё одного Васильева, только Олега, а также Алексея Рахова. «Блок ада» станет последним диском, где при записи практически в каждом треке будет использована или труба, или саксофон.

 

Константин Кинчев: Мне нравился саксофон всегда, то есть это дополнительная краска, не лишняя в той музыке, которую мы тогда играли. Но вообще, как бы саксофон люблю, да вообще духовые мне нравятся.

 

Всё бы ничего, да только акустику на концертах часто приходилось исполнять без любимого инструмента. Но музыканты выкручивались. Не пропадать же саксофонным партиям. («Такая песенка, начинается она с саксофона, саксофониста с нами нет, так что придётся за саксофон играть на губах».)

 

Для «Блока ада» партии саксофона запишет знаменитый Дядя Миша Чернов. А вот исполнять их на концертах будет его ученик, самый молодой в истории «Алисы» участник, 16-ти летний Александр Журавлёв. Он же Пончик. Музыкант групп «Объект насмешек» и «Нате!». Он присоединится к концертному составу «Алисы» летом 1987 года. Он же запишет саксофон позже для трёх треков «Шестого лесничего». А в ноябре 1987 года уйдёт в армию, не в Армию Алисы, а в самую настоящую, советскую.

 

Это всё будет позже. А пока в мае 1986 года на сцене 4-го фестиваля Ленинградского Рок-клуба «Алиса» впервые представит несколько песен из будущего альбома.

 

Вскоре группу окончательно покинет её основатель Святослав Задерий ради проекта «Нате!» и снова вернётся Андрей Шаталин. Он ещё будет несколько раз и уходить, и возвращаться, фамилия что ли обязывает. Но при всём этом непостоянстве сделает очень много не только для альбомной версии «Блока ада», но и для многих треков «Алисы» 80-х годов. В частности, только что прозвучавший номер во многом его заслуга. И так же благодаря ему к выходу диска из названия песни исчезнет знак вопроса.

 

Константин Кинчев: Да, то есть песня у меня была, но она была другая, с другой гармонией, с другой мелодикой. Ну, то есть совсем другая песня была, более задумчивая. А так ли это? Там знак вопроса, в общем-то, ставился. А здесь утверждение. То есть Шатл принёс риф, я посчитал, то есть так часто было, так и с «Энергией» было и с «Докторам буги», это, в общем, несколько другие песни были. Мне понравился риф, и я думаю: «что-то, что-то, что-то, ага, вот есть такая, попробовать. Подходит». Так же и с «Манекеном» было. У меня был совсем свой вариант, а у Шатла был жёсткий такой. Совместили - подошло, получилось.

 

В 1988 году в документальном фильме «Рок-культ» трек «Компромисс» прозвучит почти полностью и с очень большой натяжкой этот кинофрагмент можно будет назвать и единственным видеоклипом группы с альбома «Блок ада».

 

Нынешним алисаманам даже напрягаться не нужно, чтобы назвать бэк-вокалиста и этой, и других песен группы. Но тогда совсем не многие узнавали голос Петра Самойлова.

 

Константин Кинчев: Петя же Слейд пел, вокалист-то такой крепкий.

 

Пётр Сергеевич Самойлов по прозвищу Граф из-за дворянских корней в начале своей карьеры был гитаристом коллективов «Золотое время» и «Союз любителей музыки рок». Именно он вместе со Святославом Задерием в начале 80-х организовал коллектив «Магия», где так же числился вокалистом. Вскоре «Магию» переименовали в «Алису». После прихода в группу саксофониста Бориса Борисова, Самойлов покинул проект и вернулся в него в 1985 году уже по приглашению Кинчева, сменив амплуа гитариста на басиста.

 

А безкомпромиссность и жёсткость лидера «Алисы» существовала только, если речь шла о творчестве. Внутри рок-тусовки, как уже было отмечено, завязывались очень душевные знакомства, которым отнюдь не мешали стилистические разногласия. Со временем работы над альбомом совпала ещё одна важная встреча Кинчева – с Вячеславом Бутусовым, к песням которого Константин Евгеньевич в то время относился весьма иронично, называя их музыкой для девчонок.

 

Константин Кинчев: Ну, да, в общем, да. Ну, хотя многие песни цепляли, там «Шар цвета хаки», это самая, пожалуй, такая. Я не помню песен того периода, честно говоря. Я тогда был занят собой, что особо ни на кого внимания не обращал, честно говоря. В Екатеринбурге мы познакомились в Рок-клубе, после там какого-то выступления мы там все и познакомились - Чайфы, Слава пришёл. Сидели, выпивали, познакомились, так это всё происходило. Нет, мы просто общались, и нечего было делишь, и каждый занимался тем, что считал нужным, поэтому я не знаю. Человеческий фактор значительно важнее был, нежели творческий, чем творческое единомыслие, так скажем. С Цоем мы думали в одну сторону, то есть когда он начал писать «Группу Крови» и с Мишей Борзыкиным, конечно, тоже. Вот это примерно одна струя, в которой мы и были, ну, то есть это три группы, таких и было.

 

29 апреля 1987 года на экраны советских кинотеатров вышел фильм «Взломщик». Как ни крути, первая массовая картина с участием неформальной музыкальной молодёжи 80-х. Хотя, по правде говоря, конечно же, абсолютно не про неё и не для неё. Сценарий проекта написал главный специалист по подростковому кино, актёр и режиссёр Валерий Приёмыхов, давно и успешно снимая в тандеме с Динарой Асановой, он рассчитывал на продолжение этого сотрудничества, но она ушла из жизни (4.4.1985) и планам не удалось осуществиться. Сценарий был предложен Валерию Огородникову, для которого «Взломщик» стал полнометражным дебютом. Правда, поначалу проект не вызывал у него энтузиазма ни темой, ни героями, ни музыкой.

 

Цитата: «Рок-среда тогда казалась мне совершенно чужой, странной, но я решил попробовать. Новое, странное – это же тоже интересно. Перезнакомился со всеми известными рок-музыкантами. Стал приглашать их на пробы. Главную роль, как мне сообщили, должен был играть Гребенщиков. Естественно, мы встретились. И встреча эта оставила сложное, тягостное впечатление. Явилась ко мне "дама в перьях", представилась Борей и после небольшой легкомысленной беседы гордо удалилась, отказавшись от предложения сыграть в клипе-пародии на Дэвида Боуи с песней «Рок-н-ролл мёртв, но я ещё жив» на английском языке для фильма «Взломщик». А для роли Кости он был просто стар, супер-стар. Кинчев, Мамонов, Цой, Шевчук – талантливые ребята, но мне нужен был клоун, способный на перевёртыши, способный к игре. Я начал актёрские пробы, долгие и нудные. Но в результате всё равно старшего брата сыграл Константин Кинчев.»

 

У Кинчева к тому времени уже имелся опыт работы на съёмочной площадке. В 1986 году вышла телевезионно-криминальная драма «Переступить черту». Но, по словам музыканта, актёрских амбиций он был лишён начисто, а сниматься во «Взломщике» его заставила самая творческая статья уголовного кодекса – 209 «Тунеядство».

 

Константин Кинчев: Да ну! Какой я актёр? Актёр должен обладать совокупностью природных качеств, которых я не имею. Но я говорю, что это на совести тех, кто выбирал. Потому что это глупость. Имея ещё живую Раневскую, допустим, Леонова, Папанова и выбирать какого-то идиота, то есть как бы, профнепригодного человека, скажу иначе, не пригодного человека.

 

Однако Кинчев очень органично смотрелся в картине даже на фоне профессионального актёра Юрия Цапника. Кстати, отца популярного ныне Яна Цапника. Игру музыканта оценили весьма высоко. Популярнейший тогда журнал «Советский экран» разместил фотографию Кинчева на обложке. Что же до самого Константина Евгеньевича, после просмотра ленты он решил окончательно завязать с кинематографическими опытами. Кстати, немногие заметили, что озвучил роль Кости в картине абсолютно другой человек – Владимир Осипчук.

 

Кроме лидера и участников «Алисы», в фильме засветились Олег Гаркуша, Леонид Фёдоров, Андрей Свин Панов, Алексей Вишня, Александр Рикошет Аксёнов, Евгений Ай-яй-яй Фёдоров. Но, не смотря на внушительную россыпь звёзд из подполья и кинематографические призы, картина, что называется, не покатила. Советская молодёжь к рок-н-роллу не прониклась, а неформалы были даже возмущены. Впрочем, и сам режиссёр признался, что делал кино не о рок-музыке, а о семье, о потерянном поколении и что главный герой картины – это совсем не Костя, а его младший брат. Участники проекта были с ним в этом солидарны.

 

Константин Кинчев: Ой, я тебя умоляю, там никакого музыканта нет в помине, там верхушка, то есть пена одна показана, того что, в общем, обыватель считает рок-музыкой. И так в сознании обывателя оно и укореняется и укоренилось, что это так всё. Несерьёзно и одни отбросы этим занимаются, потому что все эти сценарии фильмов, то есть музыкант, он обязательно что-то ворует, что-то крадёт, непомерное самомнение и полнейшая пустота. А это всё не так.

 

Из пяти песен «Алисы», прозвучавших в фильме, две вошли в альбом «Блок ада»: Земля и Воздух. Это были первые их записи, сделанные специально для картины на Ленфильме. Алиакпер Гасан-заде при участии Алексея Вишни.

 

Удивительно, что за столько лет записи саундтрека «Взломщик» так и не всплыли. А вот сам фильм слегка поспособствовал появлению абсолютно другой песни, созданной при косвенном участии Андрея Отряскина – гитариста питерской команды «Джунгли» – который даже успел сыграть с «Алисой» несколько концертов во время их составных пертурбаций, а также снялся во «Взломщике» в состав Костиной группы.

 

Константин Кинчев: «Солнце встаёт» я написал в гостинице «Октябрьская», когда, это первый раз я в Питере стал официально жить, в связи с тем, что я был киноактёр, снимался в киноленте «Взломщик». Меня поселили в гостинице, у меня был свой собственный номер. Я помню, что каким-то образом у Отряскина я взял гитару, она у меня какое-то время жила, и вот на этой отрясовской гитаре как раз написал песню «Солнце вешаёт». Мы с О тряскиным в то время общались, поскольку Шатл уехал, с гитаристом, были вопросы, и я просил Андрюху. Ну, ему не интересно конечно было с нами играть. Всё было заковано в форму, а он человек свободного полёта, но он, в общем, время от времени как-то помогал. И вот как гитара оказалась у меня, не помню, но помню, что «Солнце встаёт» было написано на его гитаре.

 

«Солнце встаёт», прошедшая цензуру Рок-клуба благодаря приписке "Посвящается космонавтам", не первый текст Кинчева с использованием слова "солнце", но первый трек с "солнечным" названием. В дальнейшем оно станет, пожалуй, самым часто используемым в творчестве музыканта. Сперва скорее подсознательно, а позже вовсе даже нет.

 

Константин Кинчев: Да, подсознательно было всегда. Это я сейчас уже понимаю. Не, ну, солнце это всё - начало жизни, свет, тепло, всё собирательно. Не было конкретно поклонения Солнцу, как некоему богу, да, то есть это, но потам, в принципе аллегорически можно создать облик Творца и назвать это солнцем. Да, было всегда. Поэтому это более широкий образ. Подсознательно или нет? Сейчас уже понимаю, то есть подсознательно, с тех пор, как бабушка дала мне почитать Библию, Евангелие в 15 лет, по-моему, это ощущение сопричастности неосознанное, в общем, оно было всегда. И соответственно состояние поиска, потому что, родившись на свет, меня сразу стал занимать вопрос, как только я выучился говорить, мне тогда казалось, что взрослые всё понимают, и когда я вырасту я пойму то, что они понимают. То есть поиск смысла жизни, да? Потом, когда я повзрослел и понял, что я взрослый, но ничего не понимаю, как бы начал искать того, кто всё понимает. Таким образом, в общем, время достаточно к перезрелому возрасту, я пришёл всё-таки к Православию. Методом тыка, методом проб и ошибок, но всё-таки пришёл.

 

В записанном для «Блока ада» варианте из песни «Солнце встаёт» пропал целый куплет. До записи его можно было услышать на акустических концертах Константина Кинчева. После записи он не исполнялся больше никогда. По словам автора, исключительно по причине затянутости.

 

Да, мы вскормлены пеплом, и этот наш плюс,
Мы не знаем конца, но мы рады всему, что нас ждёт.
Мы смеемся в лицо тем, кто при виде огня скулил: "Я боюсь"
И тем, кто пытался свинцом запаять Солнцу рот.

 

Фильм «Взломщик» вышел в прокат тиражом 1700 копий в 22 городах. Его посмотрели 14 500 000 зрителей, но неправильное позиционирование картины принесло ей лишь 15 место по результатам сборов и посещений. Слишком узок был круг тех, кого интересовал рок и музыканты, играющие самих себя. Как семейная драма, картина явно имела бы больший успех. При этом фильм получил несколько наград на различных кинофестивалях. Правда, без участия исполнителя главной роли. Константина Кинчева просто не выпускали из страны. Прорваться удалось лишь однажды на фестиваль в Софии, откуда музыкант вернулся с призом, как лучший актёр.

 

Константин Кинчев: Я ещё в Болгарию ездил на фестиваль, кинофестиваль. Фильм «Взломщик». Там как раз Ария играла. Мы там с Арией познакомились. Мы на концерт пошли с Котёночкиным, он тоже ездил в составе делегации. Сын! Сын Лёха Котёночкин. Я его знал давно. С дядей Славой там познакомился, кстати, отличный мужик. С ним выпивали, беседовали о жизни, хороший мужик был. Вот. И мы пошли на концерт группы Ария и после концерта познакомились с ними. Опять же, выпивали. С тех пор отношения поддерживаем и с Холстом, и с Кипеловым.

 

Группа Ария, как известно, к питерской тусовке отношения не имела, поэтому в фильме «Взломщик» появиться никак не могла. Зато концертов питерских неформалов Валерий Огородников наснимал на 3 с лишним часа и даже хотел издать эти архивы в рамках проекта «Взломщик 2» с пробами, не вошедшими кадрами и интервью с повзрослевшими участниками. Но не успел, в 2006 году Валерия Огородникова не стало.

 

Сложно поверить, но в 1987 году рок-фестивалей по стране было куда больше, чем сейчас. Брали, конечно, не масштабом, а количеством. Дело в том, что в практически каждом крупном городе существовал свой Рок-клуб, и каждый проводил свой фестиваль, на котором помимо местных групп играли и авторитеты. Но главным фестивальным центром оставался Ленинград. В мае 1987 года во время пятидневного фестиваля «Рок-нива» в Доме культуры совхоза "Нива" в Шушарах под Ленинградом и был записан диск «Блок ада».

 

Константин Кинчев: Как вообще получилась эта запись? Она получилась совершенно неожиданно, спонтанно. Просто Тропилло организовал фестиваль в Шушарах, и туда была подогнана из Москвы, передвижная студия, не помню, как она называлась, во главе с Виктором Гладковым - замечательным звукорежиссёром, с которым мы там познакомились. Состав к тому времени был постоянный, то есть это Шаталин, Нефёдов, Кондратенко, Самойлов и я. Вот. И мы за 2 дня эту "Блок аду" записали, ну прямо на сцене ДК в Шушарах. Да и всё, всё прописали. Потом там дописывал саксофон дядя Миша Чернов, потом Мурзик играл па клавишах в одной песне, из Корпуса-2 трубач играл, не помню, как зовут. Вот, по-моему, и всё. И мы за 2 или 3 дня записали. И потом за 1 день свели, потому он такой сырой, совершенно плохо сыгранный, но я его люблю, вот и всё собственно, что я могу сказать по поводу записи альбома «Блок ада».

 

Действительно, фестиваль был организован звукорежиссёром Андреем Тропилло именно с целью записать и отснять как можно больше материала. Каким-то невероятным образом он планировал пригнать в Шушары лучшую в Союзе передвижную студию звукозаписи MCI (она же "Тонваген") и передвижную телестудию ПТС из Эстонии. Решением властей видеосъёмка в последний момент была отменена. Снять в итоге удалось лишь маленькую часть выступления на ручную камеру. А вот аудиозапись и MCI удалось отстоять. Увековечить хотели не только будущих монстров рока, хотя лайн-апу фестиваля позавидовало бы сейчас и "Нашествие". Например, на сцене "Рок-нивы" состоялся дебют группы Корпус-2. Упомянутый выше её безымянный трубач – это Дмитрий Чумычов. Он исполнил знаменитое соло на трубе в треке «Время менять имена». А остальные участники команды Корпус-2 спели хоровые строчки. Из знаменитых же хедлайнеров Шушар осчастливились коллектив "Ноль", получивший половину диска "Школа жизни", Телевизор, записавший концертный бутлег "Музыка для мёртвых", а также Аукцыон, увековечивший лайв-программу "Рио-де-Шушары", правда в очень ужасном качестве. Но больше всех повезло «Алисе», которая на выходе получила альбом. И группе ДДТ, записавшей концертную версию "Оттепели". Опять же чуть выше, Дядя Миша Чернов – это знаменитый саксофонист ДДТ. А Мурзик – это Андрей Муратов, ДДТшный клавишник. Обеим командам также повезло и с видео. Как, кстати, и Зоопарку. Случайное совпадение или нет, но именно с Шушар началась дружба Константина Кинчева и Юрия Шевчука.

 

Константин Кинчев: С Шевчуком мы познакомились, не помню уже когда, то ли в Москве, то ли в Питере. Первое услышал «Уи олл лив ин Уфа» вот эту песню я. Понял, что человек обладает вокальными данными бесспорными, серьёзными. У меня таких никогда, к сожалению, не было и уже не будет, вот. А так как бы к песням, нет, много было очень хороших песен. Особенно лирика Шевчуку всегда удавалась. Не помню я, когда мы с ним познакомились. Был вот момент, что мы в Шушарах в этих же, как раз же. Вот там первое совместное распитие и произошло, у Шевчука был день рождения. Да, вот, когда фестиваль этот был, мы сидели в беседке с Рикошетом, подошёл Шевчук, сказал, что у него день рождение, проставился, у нас с собой тоже с Рикошетом было. И мы замечательно выпили, потом даже, по-моему, Рикошет уронил кактус, ещё что-то мы подожгли, в общем, что-то нахулиганили. Шевчук тогда написал песню «Революция», кстати, мне она очень нравится до сих пор, а я тогда написал «Тоталитарный рэп». Вот мы так сказать делились.

 

Написан «Тоталитарный рэп» был в Шушарах, а вот записан для следующего альбома «Шестой лесничий». Тогда же возникла идея сделать «Блок ада» в стиле рэп, но не сложилось. Да и каноническую версию записали не сразу, хотя и песни были отобраны заранее, и отрепетированы на совесть. Андрей Тропилло совершил роковую ошибку, предложив музыкантам принять для уверенности. Выпили, потом добавили, потом увлеклись. В результате с первого раза записать смогли только барабаны, поскольку Михаил Нефёдов пил меньше всех. Спустя какое-то время удалось перенести на плёнку и всё остальное. Не иначе как с Божьей помощью. Пётр Самойлов вспоминал об этом так: "Спели мы с Костей в один микрофон и попадаем друг в друга, и сторит всё, и главное баланс хороший получился. Это удивительно. Сейчас этого не достичь, хоть ты тресни. А тогда наитие какое-то было".

 

Константин Кинчев: «Ветер перемен» написал в Москве с ощущением того, что что-то должно произойти. В стране. Скорей в стране. Во мне нет, во мне что-то должно произойти и какой-то код, главное это песня «Земля», конечно. К ней мы подойдём.

 

Писали альбом вечерами и ночами, днём отсыпались. Потом три дня отмечали завершение записи. Ну, и наконец на 7-й день шушарских приключений «Алиса» наконец-то выступила непосредственно в рамках фестиваля. Ну, как выступила? Как смогла.

 

Константин Кинчев: Мы были сильно пьяны, очень зажигательно выступили. Уважаемая публика сломала все кресла, как это водилось в то время. Всё время пили, 3 дня там, сколько там этот фестиваль происходил? Ну, я просто не помню, кто в Шушарах играл ещё, помимо нас. Я просто сильно пьяный был все эти 3 дня, поэтом, может быть, я и слушал кого-то. Рикошета я слушал точно. Объект насмешек играл, я слушал. Но вот спроси меня, что тебе запомнилось, ничего, пятна какие-то, вспышки. Вот Рикошет там делает сальто. Не помню. Я ещё раз повторяюсь, я был занят абсолютно собой в плане музыки, других мне слушать особо не то, что не интересно было, а просто общаться оно же интересней с людьми.

 

Ой, наговаривает на себя Константин Евгеньевич. В youtube можно легко найти фрагменты того концерта на сцене ДК «Нива». Например, исполнение уже в тот момент полностью готовой песни «Солнце за нас». Всё очень и очень пристойно, и драйвово. Именно этот трек позже войдёт бонусом на переиздание «Блока ада» в 2003 году на CD. Жаль только, что не в той шушарской версии с Дядей Мишей Черновым и несуществующей партией саксофона.

 

...

 

 

 

 

КНИГА «ДРУГАЯ ИСТОРИЯ»
ГРУППА «АЛИСА». АЛЬБОМ «БЛОКАДА»

 

1987 год.

 

В СССР появляются совместные предприятия с участием иностранного капитала.

 

Михаил Горбачев и Рональд Рейган в Вашингтоне договариваются об уничтожении всех ядерных ракет промежуточной дальности.

 

Борис Ельцин отстранен от должности первого секретаря МГК КПСС за критику медленного проведения реформ.

 

На экраны выходят фильмы «Покаяние», «Плюмбум, или Опасная игра», «Человек с бульвара Капуцинов».

 

С разницей в несколько дней умирают знаменитые актеры Анатолий Папанов и Андрей Миронов.

 

...а в хит-параде «Звуковая дорожка» газеты «Московский комсомолец» лидируют следующие песни:

 

«Черный кофе» — «Владимирская Русь», «Ария» — «Улица роз», «Наутилус Помпилиус» — «Шар цвета хаки».

 

Газеты того времени сейчас редкость, а вот журналы, особенно толстые, наверняка сохранились во многих домах. Чтобы представить себе тот год, достаточно открыть декабрьский «Новый мир». Прямо с конца. И посмотреть содержание. И обнаружить прямо в первом номере роман Даниила Гранина «Зубр»! А в последнем — подборку стихов Иосифа Бродского. С пометкой «когда этот номер со стихами Бродского, русского поэта, живущего ныне в Нью-Йорке, был уже окончательно сверстан, пришло известие о присуждении ему Нобелевской премии по литературе». А между ними — «Смиренное кладбище» Сергея Каледина, «Над кукушкиным гнездом» Кена Кизи, «Котлован» Андрея Платонова, «Брестский мир» Михаила Шатрова... Понятно, что тогда это читалось взахлеб, но удивительное дело: и сейчас, когда берешь старые журналы в руки, возвращается именно та, первая радость — неужели я сейчас это прочту? За «Огоньком» и «Московскими новостями» очередь занимали в шесть утра. Третий номер «Юности» воровали в библиотеках: еще бы, ведь там был филатовский «Федот-стрелец»! Вот эта атмосфера эйфории, как при прыжке с парашютом, и вспоминается в связи с 1987-м. И мало кто символизировал тогдашнее ощущение вольницы так, как герои этой главы.

 

Константин Кинчев — с 1985 года вокалист, автор песен и лидер группы «Алиса». Терпеть не может акустических выступлений. Несколько раз в неделю посещает спортзал:

 

Как вообще получилась эта запись? Эта запись получилась совершенно неожиданно, спонтанно. Просто Тропилло организовал фестиваль в Шушарах, и туда была подогнана из Москвы передвижная студия, не помню, как она называлась, во главе с Виктором Глазковым — замечательным звукорежиссером, с которым мы там познакомились. Состав к тому времени был постоянный, то есть это Шаталин, Нефедов, Кондратенко, Самойлов и я. Вот. И мы за два дня эту «БлокАду» записали, ну прямо на сцене ДК в Шушарах... И потом за один день свели, потому он такой сырой, совершенно плохо сыгранный, но я его люблю, вот и все собственно, что я могу сказать по поводу записи альбома «БлокАда».

 

Как известно, на момент выхода предыдущего альбома «Энергия» группа «Алиса» не существовала — отчего на обложке альбома и написали «Доктор Кинчев сотоварищи». Действительно, «Энергию» доделывали фактически втроем — Кинчев, Петр Самойлов и саундпродюсер, легенда отечественной звукозаписи Андрей Тропилло. Первая треть 1986-го прошла в чехарде, которую сложно проследить, но мы попробуем. Итак, бывшие участники «Алисы» разбрелись по нескольким проектам. Основные противоречия возникли между Кинчевым и вторым лидером группы — басистом Святославом Задернем. Тот устранился отдел примерно на половине работы над «Энергией». Однако ведущий историограф питерского рока Андрей Бурлака сообщает, что Задерий, не согласный с конечной версией «Энергии», опубликовал свой вариант сведения альбома под названием «Суд». Если это так и было — вот бы послушать! Кинчев и новобранец «Алисы» Петр Самойлов (хотя как сказать «новобранец» — он пробовался в «Алису» еще в докинчев-ские времена, но почему-то не сразу вошел в ее состав) готовились выступать под названием «Радость». Вообще эти двое как-то сразу нашли общий язык — они и по сей день играют вместе. Когда москвич Кинчев приезжал в Ленинград, он чаще всего останавливался в гостях у Самойлова. И во время одного из таких заездов была написана песня, которой будет суждено открыть будущий альбом «БлокАда».

 

Константин Кинчев: «Время менять имена» — мы написали ее с Петром Сергеевичем совместно. Жил я у Петьки тогда. Мы ложились спать исключительно утром. Тому было две причины. Первая причина — это товарищеские посиделки в Петькиной комнате, игра на гитарах, и курение, и выпивание, а вторая — вечером просто полчище колобков спускалось со стен. И, соответственно, спать было невозможно, а утром они уходили несолоно хлебавши. Вот поэтому мы спали по утрам, но как только мы ложились спать, в девять часов утра раздавался звонок в дверь, звонил телефонный мастер, обходящий участки. Маниакально он посещал нас ежедневно. Имя и фамилия этого телефонного мастера были Михаил Нефедов. Он уходил на обход, он работал тогда связистом. Уходил на обход и сидел у Пети до десяти или одиннадцати часов, чтобы потом пойти уже, ну не знаю, куда-то еще. Мы открывали двери и опять зарубались. Мишка сидел где-то час, видимо, высиживал какое-то время. Не будил нас, ничего, вот так смешно это происходило. А песню мы написали на одной из таких посиделок. Петру Сергеевичу пришел в голову этот мотивчик, и сразу быстренько мы написали песню.

 

Кстати, кроме Кинчева и Самойлова предполагался в это время и еще один участник — о нем вы прочтете в главе, посвященной группе «Браво»... Итак, про двоих мы выяснили, а что же остальные? Там все было не менее бурно, наберитесь терпения. Значит, так: клавишник Кондратенко пытался выступать под названием «Аврора» с панк-джаз-дивой Людмилой «Терри» Колот. Гитарист Андрей Шаталин, уехавший в Ригу по распределению, вернулся в Питер в конце 1985-го. Барабанщик Нефедов как-то поддерживал контакт со всеми — на то и связист, в конце концов. В начале 1986-го Заде-рий, Шаталин, Кондратенко, Нефедов и Терри на вокале собрали новый состав «Алисы». Этот состав не дал ни одного концерта, хотя и записал на домашней студии программу «Поколение Икс» (кое-где на этом альбоме подпевали Кинчев и Александр Башлачев). Очень скоро Шаталин и Терри ушли, после чего остатки обоих проектов все-таки решили объединиться. Повод имелся более чем весомый: на носу был рок-клубовский фестиваль. В итоге 30 мая 1986 года «Алиса» вышла на фестивальную сцену в составе: Кинчев — вокал, Самойлов — бас (в этой роли он смотрелся куда лучше, чем Задерий, несмотря на то что до записи «Энергии» Самойлов бас-гитару в руках не держал ни разу). Задерию достались перкуссия и шоу, Кондратенко и Нефедов по-прежнему отвечали за клавиши и барабаны соответственно, а на гитаре играл Сергей Васильев по прозвищу Лохматый. Плюс наличествовала духовая секция в составе Олега Васильева (однофамилец гитариста) и Алексея Рахова («Странные игры», «АВИА»), Кто дочитал до этого места и не сбился — тот молодец... Вот таким составом группа «Алиса» представила на Четвертом фестивале Ленинградского рок-клуба программу «По ту сторону добра». Сейчас уже трудно установить в деталях, какие песни в ней звучали, — во всяком случае, сам Кинчев этого до конца не помнит. Однако часть будущего альбома «БлокАда» тогда совершенно точно была обнародована. Уже в конце 90-х вышла серия аудиокассет с материалами пяти рок-клубовских фестивалей — на ней была и первая версия песни «Компромисс». Впоследствии, после возвращения Шаталина, она здорово изменилась.

 

Константин Кинчев: Песня у меня была, но она была другая, с другой гармонией, с другой мелодикой. Ну, то есть совсем другая песня была, более задумчивая. Так ли это? Там знак вопроса, в общем-то, ставился. А здесь утверждение. Так часто было, и с «Энергией», и с «Доктором Буги» — это, в общем, несколько другие песни были. То есть Шатл принес рифф, мне этот рифф понравился, и я думаю: «Что-то есть такое. Попробовать? Подходит».

 

Выступление «Алисы» на том фестивале всеми было признано блестящим. При том что слава за группой уже ходила скандальная, и когда Кинчев медленно направился из зала на сцену, за ним так же не торопясь двинулся милиционер. В тот раз обошлось... Начали с новой композиции «Земля» — глубокой, задумчивой, впоследствии ставшей кульминацией альбома «БлокАда». Тогда она была исполнена в первый раз. Двадцать лет спустя, в 2006-м, «Земля» по-прежнему входит в концертную программу «Алисы».

 

Константин Кинчев: «Земля» важная песня, потому что она написана по мотивам сна, который мне пришел. Сон был на самом деле такой очень странный, и удивительно, я его запомнил весь. Пересказывать не буду, не хочу. Ну, этот сон, в общем, как бы мне приоткрыл дверку моей дальнейшей судьбы, то есть будущее я так, чуть-чуть увидел, и по этому поводу была написана песня «Земля». То есть она абсолютно личностная и в то же время как бы относящаяся ко всем, кто жив живым духом. Это уже поиски. То есть это еще один сигнал, что уже пора прибиваться к берегу.

 

Со строчкой из «Земли» «Быть может, я картонный герой, но я принимаю бой» связана своя история. Еще на первом, «доалисовском» альбоме Кинчева «Нервная ночь» 1984 года была песня под названием «Мы держим путь в сторону леса» — посвящение Борису Гребенщикову. На «Нервной ночи» она была одним из центральных номеров, и недаром «Алиса» перезаписала ее в 2001-м для пластинки «Танцевать». Однако БГ отнесся к этой песне без восторга и написал свой ответ — «Быть вместе». К Кинчеву он обращался очень резко: «Ты доволен, что движешься, — тебе наплевать на то, кто тобой движет. Ты поешь на чужом языке — ты боишься знать свой... Но помни — мы могли бы быть вместе. Мы могли бы быть вместе, Если бы ты мог быть». Гребенщиков никогда не записывал эту песню и всего один раз исполнил ее на концерте. Однако текст ее пошел по рукам и в конце концов был опубликован в книге Нины Барановской «Константин Кинчев. Жизнь и творчество. Стихи. Документы. Публикации» (на прилавках этот синий томик искать уже бесполезно, но в Интернете он выложен). Кинчева тогда особо задела строчка «А твоим картонным героям, у которых нет тени...»

 

Константин Кинчев: Да ну! Там одна фраза просто по поводу картонного героя. Это никакой не ответ.

 

Просто я как бы соглашаюсь с тем, что, возможно, я картонный герой. Я же не знаю, я верую в это. И герой ли я вообще? Чьего-то романа, безусловно, я герой, но не вообще... У нас очень, у нас практически и не было никогда отношений, мы пару раз выпивали в одной компании, один или два раза я был у него в гостях, все. То есть мы, в общем-то, мало знакомы друг с другом. То есть я творчество люблю Бориса Борисовича, и как бы здесь я ориентируюсь, а с Бутусовым наоборот — я Славку люблю как человека, а в творчестве мало ориентируюсь, честно говоря. Думаю, он в моем тоже. А человек замечательный, и теплейший, и порядочнейший, и вообще куча эпитетов в превосходной степени.

 

Следующей вехой в истории «Алисы» стали съемки Кинчева в главной роли в фильме Валерия Огородникова «Взломщик»! Для будущего автора «Барака» это был практически дебют — первая полнометражная лента. Фильм по сценарию Валерия Приемыхова собиралась снимать Динара Асанова, но она скончалась — и сюжет предложили Огородникову. Тот, надо сказать, понятия о русском роке не имел, однако решил его изучить «методом погружения». Вергилиями Огородникова в этом путешествии выступили музыканты «АукцЫона» Олег Гаркуша и Дмитрий Матковский. Режиссер добросовестно перезнакомился со всеми, начисто переписал сценарий и начал кинопробы. Бориса Гребенщикова он решил не приглашать, а вот актерские данные Константина Кинчева ему приглянулись. Так что теперь Кинчев регулярно приезжал в Ленинград на съемки и умудрялся еще и сочинять песни в это время.

 

Константин Кинчев: «Солнце встает» я написал в гостинице «Октябрьская». Это первый раз я в Питере стал официально жить, в связи с тем, что я был киноактер, снимался в киноленте «Взломщик». Меня поселили в гостинице, у меня был свой собственный номер. Я помню, что каким-то образом у Андрея Отряскина взял гитару, она у меня какое-то время жила, и вот на этой отряскинской гитаре как раз написал песню «Солнце встает»... Ну, ему неинтересно, конечно, было с нами играть, все было заковано в форму, а он человек свободного полета, но он время от времени как-то помогал. И вот как гитара оказалась у меня, не помню, почему она у меня оказалась, но помню, что «Солнце встает» была написана на его гитаре... Солнце — это все: начало жизни, свет, тепло, все собирательно. Не было конкретно поклонения Солнцу как некому богу, но потом, в принципе аллегорически, можно создать облик Творца и назвать это солнцем. Поэтому это более широкий образ.

 

Эта глава вообще перегружена именами музыкантов — что делать, если они продолжали меняться... Сергей «Лохматый» Васильев в группе не удержался — позже он напомнил о себе в составе проекта «Кузьма и Вер-туозы» бывшего сооснователя «Гражданской Обороны» Константина «Кузи Уо» Рябинова. На какое-то время «Алису» выручил блистательный Андрей Отряскин из джаз-роковой группы «Джунгли». В конце концов осенью в «Алису» вернулся Шаталин, окончательно ушел Задерий — и все встало на свои места!

 

Старая новая «Алиса» сразу же поехала на гастроли. По сути дела, только теперь у музыкантов появилась возможность притереться друг к другу и окончательно отработать концертное шоу. Именно в это время у группы появляется знаменитый логотип — красная надпись «Алиса» на черном фоне с двумя буквами «А» в виде звезд. По поводу ее появления существует несколько версий: тот же Задерий писал, что такое написание придумал сам создатель поп-арта Энди Уорхол! По рассказам Задерия, записи «Алисы» Уорхолу показала Джоанна Стингрей, когда поехала издавать в США легендарный сборник «Red Wave». Тот послушал-послушал песни да и написал слово «Алиса» — со звездочками — прямо на упаковке консервированного супа. Что ж, рациональное зерно в этой истории есть: Стингрей действительно виделась с Уорхолом (незадолго до смерти художника — в 1987-м его не стало), тот послушал записи русских рокеров и передал им банки супа «Campbell» со своими автографами. Это был щедрый дар — надписанные маэстро банки считались произведениями искусства, выставлялись в музеях и продавались на аукционах за недурные деньги. Но... советские музыканты таких тонкостей не знали, потому суп был употреблен по прямому назначению. И запит чем положено. Уорхол, узнав об этом, пришел в восторг, однако к «Алисе» это никакого отношения не имело.

 

Константин Кинчев: Нет, красно-черные цвета возникли до альбома «БлокАда», то есть это были мои цвета, с которыми я, в общем, в «Алису» пришел. Поэтому эти цвета как бы принеся, а символика возникла... наш художник Андрей Столыпин, Масик, изобрел надпись эту, и она прижилась. Потом сделал майки пробные с этой надписью... А к Энди Уорхолу я весьма прохладно отношусь, так сказать, как к творческой единице. Не люблю. Это Слава Задерий придумывает и всем рассказывает.

 

Фирменные цвета «Алисы» — красный и черный — стали основой еще одного классического «блокадовского» боевика.

 

Константин Кинчев: «Красное на черном» — как-то написалась она очень легко и сразу, то есть не мучила меня. Навеяна тема, как ни странно, песней «Kiss» с альбома «Dynasty», самый раскрученный хит — «I Was Made For Loving You». Да, вот это как-то крутилось в голове, и получилось, и превратилось в «Красное на черном» каким-то образом... Ну, было у меня ощущение, что она будет как «Мы вместе», то есть такая как бы визитная карточка, а у меня всегда такое ощущение есть.

 

Кстати сказать, концертная раскраска Кинчева — это тоже наследие «Kiss» и их современников. А вовсе не «Сиге» — Робертом Смитом лидер «Алисы» увлекся позже.

 

Константин Кинчев: «Т. Rex» любил тогда, гпэм-рок, Элиса Купера, тех же «Kiss», и, соответственно, меня это подвинуло на то, чтобы боевой узор на лицо наносить, коли ты выходишь на сцену. А красила меня тогда Ада Заблудовская — жена Андрюшки Заблудовского. Она мне рисовала это все на лице. А потом это я сам уже продолжил рисовать.

 

29 апреля 1987 года вышел на экраны «Взломщик». Прорывом эту картину назвать было трудно — будущий успех «АССЫ» «Взломщику» даже и не снился. Хотя авторы ждали именно триумфа — было отпечатано 1700 копий фильма, для того чтобы одновременно показать его в двадцати двух городах! Однако в прокате он занял всего-навсего пятнадцатое место по итогам года, собрав двадцать пять миллионов рублей — вчетверо меньше, чем когда-то «Пираты XX века»... Критика картину приняла — Огородников даже получил за нее приз «ФИПРЕС-СИ» на Венецианском кинофестивале. Туда он, кстати, должен был лететь вместе с Кинчевым, но музыканта не выпустили и вместо него полетел автор «Плюмбума» Вадим Абдрашитов... А вот публика на фильм не пошла, особенно та, которая была в теме.

 

Константин Кинчев: Ой, я тебя умоляю, там никакого музыканта нет в помине, там верхушка, то есть пена одна показана того, что, в общем, обыватель считает рок-музыкой. И так в сознании обывателя оно и укореняется, и укоренилось, что это так все. Несерьезно, и одни отбросы этим занимаются. Все сценарии фильмов, то есть музыкант — он обязательно что-то ворует, что-то крадет, непомерное самомнение и полнейшая пустота. Это все не так на самом деле, все гораздо хуже (смеется).

 

Тем не менее самого Кинчева в главной роли (пусть и переозвученного чужим голосом) хвалили все. Его портрет поместили на обложку журнала «Советский экран» — и этот номер разлетелся, едва успев дойти до киосков «Союзпечати». Потом на Международном кинофестивале в Софии Кинчев будет признан лучшим актером по итогам года.

 

Константин Кинчев: Да ну! Какой я актер?! Актер должен обладать совокупностью природных качеств, которых я не имею. Это на совести тех, кто выбирал. Потому что это глупость. Имея еще живых Миронова, Папанова, допустим, Леонова — и выбирать какого-то идиота, то есть как бы профнепригодного человека, это все... Я еще в Болгарию ездил на кинофестиваль. С дядей Славой Котеночкиным там познакомился, кстати. С ним выпивали, беседовали о жизни, хороший мужик был. Вот. И мы пошли на концерт группы «Ария» и после концерта познакомились с ними. Опять же выпивали. С тех пор отношения поддерживаем и с Холстом, и с Кипеловым.

 

Надо сказать, что кроме «Алисы» в фильме засветилось немало питерских групп того времени: «АукцЫон», еще с Сергеем Рогожиным, «АВИА», «Присутствие», «Кофе»... Могло быть еще больше. Огородников сохранил псе архивы съемок — одних концертов было отснято более трех часов! Все это плюс кинопробы режиссер планировал включить в DVD-издание «Взломщика»... 2 июля 2006 года Валерия Огородникова не стало.

 

В первой половине 1987 года по стране насчитывалось около пятидесяти рок-клубов. С января по июнь рок-фестивали прошли в Горьком, Ярославле, Казани, Новосибирске, Риге, Вильнюсе, Тарту, Свердловске, Москве, Ленинграде и даже в якутском городе Мирный! Причем в Питере крупных фестивалей было целых два — неслыханное дело! Сперва, в мае, — «Рок-нива», проведенная в Шушарах Андреем Тропилло, а через две недели, 3-7 июня,— Пятый фестиваль Ленинградского рок-клуба. Для нашего повествования ключевой является «Рок-нива», поскольку «БлокАда» была записана именно там. Тропилло устроил фестиваль с целью записать и отснять сразу все интересные группы. Для этого в роскошный ДК пригородного совхоза «Нива» в поселке Шушары была пригнана знаменитая передвижная студия MCI, по тем временам лучшая в стране, с двадцатичетырехканальным магнитофоном и прочими радостями. Вместе со студией приехал и звукорежиссер Виктор Глазков. Он со своей задачей справился в лучшем виде — записал не только «Алису», но и половину будущего альбома «Школа жизни» группы «Ноль», и концертную программу «Оттепель» «ДДТ»... С видео получилось хуже: кассета с записью уехала в Москву, да так там и исчезла. Осталось только выступление все тех же «ДДТ» (оно впоследствии было издано) и фрагменты выступления «Алисы», которые можно найти в Интернете.

 

Константин Кинчев: Да, мы были сильно пьяные, очень зажигательно выступили, уважаемая публика сломала все, и все кресла, как это водилось в то время, ну вот. А потом мы все время пили там, три дня или сколько этот фестиваль проходил... Выступления коллег я тогда не наблюдал. Так сказать, не интересовало. Интересовало общение. Я еще раз повторяюсь, я был занят абсолютно собой в плане музыки, других ведь особо. .. не то чтобы неинтересно было, а просто общаться-то оно интересней с людьми.

 

Общаться там было с кем. Именно в Шушарах Кинчев по-настоящему подружился с Юрием Шевчуком. С годами их отношения станут сложнее, много всякого произойдет, но тогда...

 

Константин Кинчев: Вот там первое совместное распитие и произошло, у Шевчука был день рождения. Когда фестиваль этот был, мы сидели в беседке с ребятами и Рикошетом из «Объекта насмешек», подошел Шевчук, сказал, что у него день рождения, проставился, у нас с собой тоже с Рикошетом было. И мы замечательно выпили, потом даже, по-моему, Рикошет уронил кактус, еще что-то мы подожгли, в общем, что-то нахулиганили. Шевчук тогда написал песню «Революция», кстати, мне она очень нравится до сих пор, а я тогда написал «Тоталитарный рэп». Вот мы, так сказать, делились.

 

«Тоталитарный рэп» — это уже из следующего альбома, «Шестой лесничий». А последним номером, сочиненным для «БлокАды», стало «Движение вспять».

 

Константин Кинчев: Тоже у меня была другая версия, Шатл чуть-чуть упростил. Убрал аккордов достаточное количество, и получилась она несколько монотонная, но зато очень такая толкающая вперед.

 

Фестиваль в Шушарах длился пять дней, и три из них (точнее, три ночи) ушли как раз на запись «БлокАды». За первую ночь, прямо на той же сцене, записали большую часть инструментов. За вторую — приглашенных музыкантов и вокалы. А в третью уже сводили... Андрей Шаталин потом вспоминал: «Тропилло хотел записать все в стиле рэп. Мы „треснули", попытались что-то сыграть — ничего не получилось. Тропилло говорит: „Ребята, вы еще по стаканчику тресните, у вас все получится!" Мы еще по стаканчику, и у нас просто ничего не получилось! Пришлось записывать вечером только барабаны, потому что Мишка Нефедов меньше всех тогда выпил. А ночью уже начали записываться все остальные — гитары, бас...» У Кинчева свои воспоминания: «На этом альбоме писался саксофонист группы „ДДТ" Дядя Миша Чернов. Мы ему сказали: „Дядя Миша, надо сыграть очень эротично". Но когда дошла очередь до Дяди Миши, уже было утро. А он коротал свое время следующим образом: положил глаз на Шину (есть такая девушка в Питере), павлином вокруг нее ходил. Но Шине Дядя Миша не приглянулся, отлуп дала ему полный по этой теме. А тот, пока за ней гонялся, еще и наступил на гвоздь, насквозь проткнул себе ногу... И вот, когда наступила его очередь играть, он действительно сыграл очень эротично — в память обо всех перипетиях, случившихся с ним за эту ночь. Песня „Воздух", рекомендую!»

 

Шина — это директор группы «Телевизор» Светлана Данилишина. А Дядя Миша в Шушарах не только записывался с «Алисой», но и играл с нею на фестивале. Ногу он, правда, порезал не там: Кинчев и Шаталин вышли на сцену босиком, а вот Дядя Миша — в кроссовках.

 

Константин Кинчев: «Воздух» — это моя песня, Кондратенко уже под нее придумал вступление, поэтому как бы и поделили авторство. А что про нее говорить, я не знаю. Я не помню, как я ее написал, ну как-то написалась она, и все. На ее записи рулил Тропилло, забыл прописать хэт, так что там ну как бы без хэта вообще барабаны. Как из этого выходили? Ну как-то из этого вышли, ну потому что писали-то тоже все пьяные — что исполнители, что звукорежиссеры... Ну, «Воздух» все равно получилась ничего, такая вязкая просто очень, неритмичная, ну, такая какая-то, ничего, странная.

 

Записанный за три дня альбом пошел в народ — и год продолжился! Выступление «Алисы» на рок-клубовском фестивале прошло по уже привычному сценарию: вопящий зал, переломанные кресла... А ведь, казалось бы, до чего простая идея — стоячий партер! Но такие появятся уже году в 1989-м, после концерта памяти Александра Башлачева в «Лужниках»... И то не везде. А пока фанаты с боем прорываются в зал через милицейские кордоны, ломают сиденья (потому что слушать «Алису» сидя невозможно и сейчас), получают добавочную порцию чего положено от милиции и дружинников, а потом, разгоряченные, идут в метро и срывают злость на всем, до чего можно дотянуться, — от урн в парках до плафонов на эскалаторах! Естественно, молва о свирепых «алисоманах» идет по всей стране, местные питерские власти начинают Кничева ненавидеть. Бомба рванет в ноябре, а пока только лето. И в июне группа едет на гастроли в Эстонию...

 

Полное описание этой поездки можно найти в той же книге Барановской. И прочитать раза три не торопясь — честное слово, оно того стоит. Здесь дадим только краткую сводку. Итак, рок-н-ролл начался еще в автобусе. Шофер оказался понимающий, чудо-машина останавливалась у каждого пивного ларька, а их по дороге Ленин-град-Таллин (тогда этот город писался еще с одной «н») и в 1987-м хватало. Поэтому, как только автобус остановился у таллинского Дворца культуры и спорта, Кинчев в нетерпении вместо «здравствуйте» выпалил: «Где здесь туалет?» Но это были еще цветочки... Ягодки проявились, собственно, на выступлении «Алисы». Тогда в Таллине выступала целая сборная из Питера — «Телевизор», «Наутилус», «ДДТ»... О триумфе «Нау» было рассказано в главе, посвященной альбому «Разлука». А вот как отыграла «Алиса». Место действия — Линна-холл, престижнейший зал столицы Эстонии. Публика в зале чинная, сдержанная и к рок-концертам в принципе привыкшая... Группу объявили. Никто не вышел. Группу объявили еще раз. Вышел клавишник Кондратенко, подошел к микрофону, постучал по нему пальцем, после чего, с трудом ворочая языком, произнес: «Эт-та... Муж-жики... Мик-крофон...» — и ушел, покачиваясь. С третьей попытки группа все-таки вышла на сцену. Кинчев заявил, что «пришел сюда петь не для этих козлов из партера, а для ребят, которые колбасятся у сцены». Это прозвучало не очень громко — микрофон не был отстроен, — но публика услышала. Зато Кондратенко устроил шоу — вскочил на рояль и начал отплясывать на клавишах! Рояль, естественно, поломался. В это время Кинчев лег на спину и пополз по полу, повторяя «Компромисс не для нас»... И так и проползал до конца шоу. Звук, естественно, гармонировал с видеорядом, то есть был откровенно жутким.

 

Константин Кинчев: Да, вот в Таллине у нас были какие-то кошмарные гастроли, мы так напивались дико, дичайшим образом. Гастроли в Таллине — я помню одно, что наш звукорежиссер Юра Шлапаков по трансляции в микрофон сказал: «Я отменяю концерт!» — и упал головой на пульт, все. Вот так, у нас такое было выступление. Я ходить не мог, я, так сказать, ползал и бросал нелицеприятные реплики в адрес уважаемой публики. То есть вел себя по-свински. «Пользуясь случаем, приношу извинения у той части населения, которая неправильно поняла замысел нашей программы...» — это отмазка была коронная, мне приходилось часто писать после выступления объяснительные в милициях. И я эту формулировку как раз оттачивал: «Приношу свои извинения той части зрителей, которая неправильно истолковала художественный замысел нашей программы».

 

Разбор полетов последовал уже в Ленинграде, в рок-клубе. По итогам поездки «Алису» лишили права выступлений на месяц (с чем никто спорить не стал). А через месяц был Гурзуф, примерно тот же состав выступающих... Крым, бархатный сезон...

 

Константин Кинчев: Ну это очень веселые были гастроли. Нас поселили в Гурзуфе в клубе. Пять групп, по-моему, было: «ДДТ», «Наутилус», «Объект насмешек», «Телевизор» и «Алиса». Все мы жили в этом клубе, просто матрацы постелили и там жили. Замечательно проводили время. Какие-то группы выезжали в Симферополь выступать, потому что концерты были в Симферополе, а жили в Гурзуфе. Кто-то отыгрывал, возвращался в наш домик, но в домике, конечно, было весело, и там каждый вечер оттопыривались. Джем-сейшены, Коля Рок-н-ролл, который тоже прибился и жил с нами, то есть ему аккомпанировали все, кто мог стоять еще на ногах...

 

А осенью веселье закончилось. Началась другая глава, более известная как «Дело Кинчева». История эта знакома даже не «алисоманам». В двух словах: 17 ноября 1987 года на концерте во Дворце спорта «Юбилейный» хамство охранников зашкалило даже по обычным меркам милиции того времени. Один из милиционеров грубо толкнул жену Константина Анну Голубеву, которая была на седьмом месяце беременности. Кинчев вступился за супругу — и оказался в милицейском воронке. Толпа двинулась на машину, перепуганные милиционеры выпустили Кинчева, и тот все-таки поднялся на сцену. И посвятил песню «Эй ты, там, на том берегу» «присутствующим в зале иностранным гостям, ментам и прочим гадам».

 

Константин Кинчев: Да мне пофиг было, посадят так посадят, то есть совсем никакой бравады нет. А что, я был ни в чем не виноват, а за правду пострадать — вообще святое дело. Так у меня самая удивительная ситуация, что у меня был следователь — женщина, которая пошла по делу Червонца, Воронцова. Очень совестливая женщина, и, ну, когда она мне меру пресечения выставляла, сказала, что она по-человечески никогда этого не делала бы, но у нее есть начальство и так далее... То есть она дала понять, что ей стыдно, неудобно, но я должен сидеть. Но потом она, видишь, помогла и уголовнику, семь лет получил. Потом по этому делу даже кино сняли. Джордж Гуницкий нашел адвоката, который стал заниматься моими делами, замечательный человек. Нина Барановская обивала все пороги с Колей Михайловым, председателем рок-клуба, чтобы повлиять на ситуацию. То есть благодаря им, их усилиям, это все и поменялось. Меня аж привели к Тупикину, в ту пору это человек, занимающийся культурой по Санкт-Петербургу, то есть какой-то крупный человек очень. И Тупикин... после того как он нас принял, дело, в общем, поменялось в противоположную сторону. Сначала судья откровенно хамила, когда мы свой встречный иск пытались подавать. Потом совершенно интонация изменилась. То есть там сверху отмашка какая-то произошла. Так что то, что мне не дали какой-то срок, — это заслуга исключительно Барановской, Михайлова и Гуницко-го. Спасибо им большое.

 

Действительно, следователь Наталья Воронцова в 1991 году влюбилась в бандита Сергея Мадуева по кличке Червонец, дело которого она вела. Воронцова пронесла в его камеру пистолет и патроны, но побег не удался... Потом по мотивам этой истории был снят фильм «Тюремный роман» с Александром Абдуловым и Мариной Нееловой в главных ролях. Что до Кинчева, то его положение осложнялось вот чем: сразу после концерта в газете «Смена» появилась статья Виктора Кокосова «Алиса с косой челкой». Вот ее начало:

 

«Хайль Гитлер... на том берегу!» — прокричал в микрофон солист группы «Алиса» Константин Кинчев. Часть зала застыла в недоумении: уж не ослышалась ли? Другая часть — перед эстрадой — казалось, ничего не заметила и продолжала раскачиваться из стороны в сторону. В такт музыке...

 

На самом деле никто ничего не заметил. Потому что ничего такого и не было — Кинчев ничего подобного не кричал, и запись концерта это подтвердила. В конце концов лидер «Алисы» подаст встречный иск — за клевету, и через год газета все-таки извинится. Но об этом и обо всех кинчевских мытарствах вы можете прочесть в предыдущем томе, в главе, посвященной «Шестому лесничему»... На момент завершения работы над этой главой Виктор Кокосов работал заместителем главного редактора журнала «Невский альманах». Даже удивительно, что под удар Кокосова (простите за случайный каламбур) попала абсолютно безобидная песня, вдобавок известная уже несколько лет — со времен «Нервной ночи».

 

Константин Кинчев: «На том берегу» — там Шаталина музыка. Написали так, потому что та же самая история, что и с «Компромиссом», у меня была такая песня, она совершенно другая была, даже я выбросил один кусок лирический и, кстати, симпатичный на самом деле, но в «Нервной ночи» она есть. Вот. А здесь опять тоже такой боевик сделали просто, и все. Вот. А «Тыр-пыр, ё-моё» в конце — это намеренно, да. Ну, в смысле как намеренно, так оно записалось по поводу чего-то, а решили оставить. Оставили, так оно и осталось существовать. То есть это не намеренно, но намеренно оставлено.

 

У истории альбома «БлокАда» был и свой эпилог. В 1989 году, уже после окончания «дела Кинчева», «Алису» выпустили на зарубежные гастроли. В бывшие соцстраны — тогда они как раз становились бывшими одна за другой.

 

Константин Кинчев: Помню, но мы пили страшно. С Шевчуком катались на какой-то карете. На каком-то квартирнике, где Шевчук играл, я хамил откровенно всем тем, кто собрался на этот квартирник. Мы с директором «ДДТ» Женей Мочуловым ходили по воде, то есть я ходил по воде в Венгрии, в Будапеште. История такова, то есть мы плутали ночью, сильно пьяные, по незнакомому городу, забрались в какой-то замок. Я сказал Мочулову, что там мелькают тени — пойдем смотреть привидения — и что там что-то еще такое. Забраться-то мы туда забрались, а выйти — замок был окружен рвом воды, моста мы впотьмах найти не могли. Светила луна, отражаясь в зеркальной глади воды, не дробилась никак. Я рискнул, говорю, пойдем так, напрямую, и, пройдя метров пять, я понял, что это асфальт и на асфальте налито воды по щиколотку. Я дошел до середины водоема, к Мочулову обернулся и замахал ему рукой. Надо было видеть лицо Жени Мочулова, он был просто в таком ужасе, наблюдая, как я иду по воде. Я говорю: «Иди, иди!» И когда он шел, он успокоился, он понял, в чем дело. А так — вообще не помню, мистика.

 

По возвращении с гастролей пришли новости и от фирмы «Мелодия». В 1989 году «БлокАду» все-таки решили издать пластинкой. Но обложку, оформленную Андреем Столыпиным, худсовет «Мелодии» принял в штыки. Пришлось идти на уступки.

 

Константин Кинчев: Худсовет был. Обложку они чуть-чуть отредактировали. Убрали крыс, попросили изменить шрифт. У нас было готическим шрифтом написано «БлокАда», то есть мы на этот компромисс пошли, невзирая на то, что он не для нас, и пластинка увидела свет. Фашистами нас уже не называли, потому что обвинения в фашизме были голословны и показана процессуально вот эта голословность, мы выиграли суд, и поэтому уже не рисковали нас обвинять в фашизме.

 

А мы, пользуясь этим, немножко позволили себе жесткость, там ничего фашистского нет, там просто я стою, широко расставив ноги, и все. В кожаной куртке, ну то есть из кожзаменителя, дерматиновой, и все.

 

Тираж винилового альбома составил более миллиона экземпляров. Так же хорошо продавался и выпущенный тут же «Шестой лесничий». Впереди у Кинчева долгий и мучительный путь к истине, а за ним — не менее сложная жизнь человека, который истину нашел и пытается поделиться ею с окружающими. Но это все совсем другая история...