Вырезка от FAN CLUB SNC

Расшифровка программы:

Игорь Чумычкин (ИЧ): За две недели не произошло ничего, хотя накопилась масса информации. Коротко. Кот не спит уже две недели, наверное, что-то замышляет. Шатл вторую неделю медитирует, замышляет, наверное, что-то. Две недели назад Граф Пётр Сергеевич ушёл в лес, не то просто ушёл, не то замышляет что-то. Михаил Нефёдов две недели к ряду на барабанах занимается. И борщ не кушает, телевизор не смотрит и даже жену не гладит. Видимо, тоже что-то замышляет. Королёв что-то замышляет и молчит, уже две недели молчит. Замышляет, наверное, что-то. А я пришёл вот и гоню, хотя меня здесь нет. Гусли бью.

[обрыв]

ИЧ: Кстати, вы не забыли, что говорил Кот в прошлой передаче? Ну, конечно. Конечно, не забыли. Я всегда был и буду уверен в вас. Больше того, я даже ни секунды не сомневаюсь в том, что вы сразу же записали весь базар на свои мафоны.

[обрыв]

ИЧ: 16 часов 8 минут. Старина Билли кричит в свой микрофон: «Дорогая, ты мне всегда верна и никогда не изменишь мне. Моя несравненная крупнокалиберная винтовочка». Кстати, через пару недель наша группа плотно садится в студию, где будет записываться новый альбом, который будет называться «Для тех, кто свалился с Луны».

[обрыв]

ИЧ: А сейчас кое-что о делах Армейского фан-клуба.

Звучит запись: И в это время, когда идёт наша передача, в Туле, в цехах подземных типографий издательство «Иванов-Пресс» с яростным рёвом, брызгая красным и чёрным, печатные станки изрыгают раскалённые листы бумаги. Это рождается на свет газета «Шабаш».

ИЧ: Да, я думаю, «Шабаш» будет чумовой газетой. В ней будет столько всего кайфого, что даже страшно представить. Газеты будут выходить каждый месяц, начиная с середины марта. Но самый главный козырь в том, что кроме обычных постеров, в каждый номер будет вложен кусок гигантского плаката Алисы, размером во всю стену. Самое главное не прозевать ни одного номера и тогда Ваша стена будет в полном поряде.

Звучит запись:
- На свой шабаш топают.
- Откуда ты знаешь, что это алисоманы?
- Так у них же нашивы.
- Ой, класс!

ИЧ: Да, сообщили, что уже в понедельник будут готовы новые нашивки. Увидите – сразу влюбитесь. И на счёт буклетов разъяснилась ситуация в Питере, где буклет Алисы чуть было не стал объектом грязных интриг жирных кооператоров. Но теперь АлисА контролирует ситуацию и скоро они появятся по своей настоящей цене.
Это были основные новости фан-клуба. Напомню, что все эти дела можно приобрести в фан-клубе у Веты. Телефон фан-клуба: 972-40-52. Повторяю ещё раз: 972-40-52. И в магазине «Давай! Давай!», это в Москве. А в Питере – в ларьках на станциях метро «Чернышевская» и «Петроградская».
Ну, а теперь заглянем к тому, кто постоянно мешает вам спать в ночь полнолуния, впиваясь глазами в ваши окна. Кто с лешими да кикиморами хороводы водит. Кто котом учёным всё предвидеть может да и, думаю, предсказать. Кто отпетым кощуном да бродяжником в народе прозван. Кто чёрным маком в огне рос. Доктор чёрной и белой магии. Вы понимаете, о ком идёт речь.
Привет, Костя! Мы вот в гости с армейцами зашли.

КК: Я чувствую Вас. Привет, Чума! Вы всегда кстати. Вы всегда к моему столу. Что хочу вам сказать, чем поделиться? Вот в одну из очередных ночей такую телегу поведал мне ветер. Итак, слушайте.
В стародавние времена в дремучей Сибири жил-поживал чудесный дядька с погонялой Гурджиев. Хотел он объять необъятное, ощутить в одном космическое единство мироздания собственного Я. Неведомые тогда ему силы оторвали его от гнезда и понесли по земле туда, куда искать то, не знаю что. Тропы его пролегали по священным землям Китая, Ирана, Индии, заносило его в заоблачные выси Тибета, швыряло в опиумные курильни притонов Непала. И везде он был учеником, кропотливо и безропотно постигая премудрости искусств всевозможных. За годы, проведённые в скитаниях, он приобрёл понятие в мастерстве гончарного круга и пекарного дела, был кузнецом, ткачом, дервишем. И каждый раз, когда он постигал все секреты мастерства, очередной учитель отправлял его к следующему. Так текли годы. И вот настал день, когда последний из учителей сказал ему: «У меня больше нет от тебя секретов, я открыл тебе их все. Последнее, что я могу сделать для тебя, это дать адрес тех, кто созвучен с музыкой Вселенной. Иди в Иран. На базарной площади Багдада найди лавку жестянщика Махмуда и попробуй задать ему тот вопрос, который волновал тебя все эти годы. Ибо всё это время ты проходил от искусства к искусству, от мастера к мастеру, не смея задать тот вопрос, на который ты можешь теперь получить ответ. Единственное, что я хочу сказать тебе напоследок, задай его грамотно». И вот наш дядька достиг Ирана, нашёл на крикливой базарной площади Багдада жестянщика Махмуда и воскликнул: «О, просветлённый, я долгие годы шёл к тебе, чтобы ты научил меня великой мудрости, я хочу знать её. На что мудрец пристально посмотрел на нашего паломника и ответил: «Что ж, вот она, твоя мудрость – ты хочешь знать, но это не значит, что этого хочу я».
Как тебе телега, Игорян?

ИЧ: Да… Кость.

КК: А теперь поведай-ка мне, что ты прошёл прежде, чем оказаться среди отпетых? Какие университеты ты постигал?

ИЧ: Ну, хотелось бы верить и думать, что такие же, как и ты, Константин.

КК: То есть, ты хочешь сказать, что всё началось с подворотен?

ИЧ: Конечно. Всё началось с подворотен, с подвалов, с вытачивания гитар, с собирания денег на аппаратуру. И когда в последний момент кое-кто из пайщиков не кидал тебя, это было бы нормально, но всё это было так… как, впрочем, у всех. Вот. Ну, что? Тут начал я не из Сибири, а из Москвы. Началось всё в 1983 году конкретно, мы слушали Лёшку Романова. Была эпоха, в наших подворотнях, эпоха романтики, так сказать. Эпоха цветов.

КК: Лёху Романова мы слушали тоже, Макаревич тоже катил.

ИЧ: Это вот влияние, влияние вот мы… ??? записал.

КК: Горячая музыка. А как тебя занесло тогда к Юрке Наумову? Потому что я первый раз услышал тебя именно в этой кампании, когда вы делали вместе песню «Куда течёт моя кровь».

ИЧ: Да, в общем-то, как пришёл из армии, стал прослушиваться ходить, по концертам, вот так и забрёл к одному.

КК: Для меня, кстати, было интересно, потому что в то время Шатл наш отправился в очередное космическое путешествие. Ну, ты знаешь, он любит это делать.

ИЧ: Да.

КК: Ну, вот. И я сидел как-то у Нины Барановской, слушал Юркин новый альбом и искал, соответственно, гитариста. И вдруг ухо у меня навострилось, потому что где-то там вдалеке я услышал какие-то очень интересные такие родные звуки. «в-Ааа-у». Что-то такое. Я спросил: «Что это?», - говорю. «Что это», - говорю, - «такое?». «Это», - говорит, - «Игорёк Чумычкин». И я сразу для себя отметочку сделал. Давай послушаем эту песню.

ИЧ: Давай.

КК: Которая нас, так, в общем-то, связала.

ИЧ: Да. Эта песня, в общем-то, нас связала.

КК: Юрик, ты далеко, ты в Америке, но спасибо тебе, я думаю, ты чувствуешь наш подгон.

[обрыв]

ИЧ: Его кровь утекла в американский городок Нью-Йорк, а моя хлынула в городок, что на Неве, в Петроград. Константин? Но об этом, я думаю, мы расскажем…

КК: Просто очень много надо рассказывать. Этому надо посвящать целую передачу. Я думаю тем, чья кровь течёт в жилах Рок-н-ролла и бьётся об гранитные берега реки Невы, мы написали такое стихотворение. Верней, Чума написал вчера ночью. Я просто почитаю его вместе с ним. Итак.

Если б был я Циолковским,
ИЧ: Я б построил большую ракету.
КК: Нагрузил её б чёрным…
ИЧ: …и белым.
КК: В ночь ушёл…
ИЧ: …но вернулся б к рассвету.

КК: Этот стих мы посвящаем нашим лучшим друзьям: Дядюшке Ху [прим. – Андрей Худой Васильев]…

ИЧ: Дядюшке Ху, Зольцману Никите [прим. – Никита Зайцев]…

КК: Спортсмену, Жуку и всем тем, у кого завтра, в Прощёное Воскресение, мы хотим попросить прощения. И просим также прощения вообще у всех. Простите ради Бога нас, ребята.

ИЧ: Простите ради Бога нас и мы в свою очередь прощаем.

КК: В общем-то, вас, в свою очередь, мы тоже прощаем.

ИЧ: Простите нас.

КК: Мы не говорим вам «Нет».

ИЧ: «Нет».

Хором: Мы не говорим вам «Да». Мы просто говорим вам «До свидания».