Фестиваль лауреатов конкурса магнитофонных альбомов журнала "Аврора" проходил с 16 по 24 сентября 1989.

 

Программа выступления на 17.09.1989:
ЛАБИРИНТ
АБОРИГЕНЫ
ПЛЕНУМ (Уфа)
СИТУАЦИЯ
ЮГО-ЗАПАД
ЗАПИСКИ МЁРВОГО ЧЕЛОВЕКА (Казань)
ЧК (Уфа)
АУТОДАФЕ (Архангельск)
ОТРАЖЕНИЕ (Свердловск)
АПРЕЛЬСКИЙ МАРШ (Свердловск)
ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ (Магадан)
НАТЕ!
ОПАСНЫЕ СОСЕДИ
ЗООПАРК

 

НАТЕ!

 

Восточный Синдром

 

Фотографии: Андрей Усов

 

 

 

 

 

Рассказывает Александр Николаевич Житинский:

 

Вспоминаю свою огромную радость и «глубокое удовлетворение», когда примерно год назад мы подводили итоги нашего смотра-конкурса магнитоальбомов. Тогда и возникла у жюри мысль: а не провести ли нам заключительный фестиваль лауреатов? Красивая мысль, не правда ли? Приезжает в Ленинград пара десятков иногородних групп, столько же приходят ленинградских, и при большом стечении народа, в праздничной обстановке...

 

Будь он неладен, тот день, когда посетила нас эта маниловская мысль!

 

Вот уже восьмой месяц в той или иной форме я занимаюсь организацией этого фестиваля. Поскольку конца процессу не предвидится, мне остаётся только последовать примеру любимого мною с детства писателя Марка Твена, который, помнится, написал однажды рассказ о том, как он редактировал сельскохозяйственную газету.

 

Итак, вместо рок-фестиваля предлагаю вниманию читателей рассказ о том,

 

КАК Я ОРГАНИЗОВЫВАЛ РОК-ФЕСТИВАЛЬ ч.1

 

Не успел я как следует помечтать о грандиозности задуманного мероприятия, как мне позвонили из одного МКЦ (молодёжный культурный центр) и молодой голос сказал:

 

— Мы слышали, что вы хотите провести рок-фестиваль «Авроры»? Мы можем взять организацию на себя. У нас есть опыт.

 

«На ловца и зверь бежит»,— умильно подумал я и пригласил деятелей МКЦ в гости.

 

Явились двое. Молодого человека с блуждающей по лицу хитровато-безмятежной улыбкой звали Андрей, девушка назвала себя Анной. Манеры и повадки Анны почему-то вызывали в памяти кадры из итальянских фильмов, посвященных борьбе с мафией.

 

Я кратко объяснил суть дела. Честно говоря, мне представлялся достаточно скромный фестиваль в сравнительно небольшом зале. Упомянутая грандиозность мероприятия заключалась лишь в том, что в Ленинград впервые должны были одновременно приехать рок-группы из полутора десятков городов. До сей поры ленинградские фестивали были по составу почти исключительно региональным явлением.

 

— «Обезьяны» будут? — осведомилась Анна.
— Как? — не понял я.

 

Выяснилось, что на языке воротил отечественного шоу-бизнеса «обезьяной» именуется группа (исполнитель), способная сделать аншлаг на крытом стадионе типа СКК им. Ленина или спорткомплекса «Юбилейный». Среди наших лауреатов оказалось две с половиной «обезьяны»: «Кино», «Алиса» и за половинку сходил «Телевизор».

 

— Мало,— сказала Анна.— На пять концертов надо пять «обезьян». Иначе будем в прогаре.
— Кстати, сколько вы хотите процентов? — подал голос Андрей.

 

Я не знал, сколько хочу процентов. Я хотел провести фестиваль; процентов я не хотел.

 

Замелькали цифры и термины. «Аренда зала», «заполняемость», «сорок процентов вынь да положь», «билеты по трёхе». Без всякого калькулятора, просто на пальцах, устроители в пять минут доказали мне, что фестиваль в небольшом зале — дело заведомо убыточное. На оплату проезда иногородних участников в оба конца, их проживание в Ленинграде должно было уйти около 15 тысяч, учитывая такие «дорогие» для нас группы, как «Восточный Синдром» из Магадана. Приплюсуем сюда аренду зала, аренду аппаратуры, отчисление за реализацию билетов и прочее — и получим кругленькую сумму.

 

Фестиваль влетал в копеечку. Но устроителей это не пугало.

 

— У нас всё схвачено. Нужно только выбрать — СКК или «Юбилейный»? В СКК мест больше, выгоднее.
— Мне всё равно, лишь бы фестиваль состоялся,— сказал я.

 

Решили проводить в апреле, когда выйдет журнал со списком наших лауреатов. От «Авроры», то бишь от меня и моих помощников, требовалось лишь уточнить состав участников, связаться с группами и предоставить списочный состав иногородних музыкантов для заказа билетов на самолёт.

 

Что мы и сделали довольно быстро.

 

Не знаю, какая перестрелка произошла в МКЦ, но через два дня Андрей сообщил мне по телефону, что Анна не будет заниматься нашим делом.

 

— А что с ней? — бестактно спросил я.
— Её нет,— загадочно ответил он.

 

Анна осталась жива и здорова, я её потом встречал. Почему она отвалила в сторону — осталось загадкой. Вероятно, «покос капусты» с нашего фестиваля не сулил таких же радостных перспектив, как организация гастролей «Алисы» и «Аквариума».

 

Все эти разговоры происходили под Новый год. Мы ещё не знали, что грядёт «Год Великого Облома», как, возможно, назовут 1989-й грядущие рок-энциклопедии.

 

Внезапно, очень быстро и повсеместно начал падать интерес публики к рок-музыке (отечественной и зарубежной). Особенно это касается зрелищных мероприятий. О причинах такого явления мы ещё поговорим, а пока продолжим рассказ об организации рок-фестиваля «Авроры».

 

Итак, первоначальная схема — 5 концертов по 4 команды с обязательным участием «звёзд» («Алиса», «Кино», «Телевизор» и приглашённые «Аквариум» и «ДДТ»), которые являлись как бы паровозами для молодых иногородних конкурсантов. Андрей появлялся с той же хитровато-мечтательной улыбкой и вешал нам на уши разную лапшу насчёт спонсоров, цветных буклетов и видеосъёмок. Особый кайф он находил в том, чтобы считать бабки: множить стоимость билета на количество мест в СКК и на количество концертов, получая кругленькие, суммы, а потом с непринуждённостью миллионера раскидывать эти десятки тысяч туда-сюда. Проще было купить игру «Менеджер» и упражняться в самодеятельном бизнесе у себя дома.

 

Однако, шло время, а фестиваль оставался нашим внутренним делом. Похоже, никто не знал о нём, кроме нас и предполагаемых участников — ни СКК, ни Управление культуры, ни обком ВЛКСМ. Я стал беспокоиться. Мне казалось, что какие-то организации непременно должны подписать некие документы — договоры, разрешения и проч. Андрей не проявлял никакой озабоченности, наоборот, с видом радушного торговца он предлагал варианты: «Может быть, хотите «Юбилейный»? А последняя декада апреля вас устроит?» И мне мерещилось, что машина уже пришла в движение, где-то печатаются афиши, а работники милиции Петроградского РОВД готовятся к новой встрече с фанами Кости Кинчева.

 

Ничего такого не было. Мирный Питер дремал, не подозревая о готовящемся нашествии.

 

Наконец Андрей пришёл в «Аврору» несколько более тусклый, чем обычно. Очень уклончиво он дал понять, что директор СКК не принял его на предмет разговора о фестивале.

 

— Почему? — спросил я.
— Ну, знаете... Им солидность нужна... Может быть, вы сходите? С письмом от журнала?

 

И тут я понял, что в дальнейшем во все инстанции, от которых зависит разрешение, содействие и помощь в проведении фестиваля, должен буду ходить я лично, упрашивать, убеждать... Но при чём здесь МКЦ? А при том, что он как юридическое лицо подпишет договор с площадкой (журнал «Аврора» не является юридическим лицом, у него нет собственного расчётного счёта) и получит оговоренные в договоре проценты с прибыли.

 

Это мне резко не понравилось. Ведь мне обещали принести фестиваль на блюдечке с голубой каёмочкой!

 

С тревожными мыслями я уехал в Москву, где предстояло встретиться с Костей Кинчевым и побеседовать с ним для моей готовящейся к печати книжки «Путешествие рок-дилетанта». Мы побеседовали с Костей под магнитофон (прим. Кибитки 17.02.1989); на предложение участвовать в нашем фестивале он ответил несколько уклончиво: обращайтесь, мол, к нашему директору, я не знаю его планов, а на следующий день, позвонив Косте, я узнал, что у него сидит Андрей Владимирович Тропилло.

 

Поскольку, кроме фестиваля, меня интересовал ещё и выпуск пластинок лауреатов на «Мелодии», мы договорились встретиться и обсудить эту проблему. Прождав Андрея Владимировича на Пушкинской площади два с половиной часа (я уже имел дело с Тропилло и знал, что это — в порядке вещей), я отправился с ним на «Мелодию», рассказывая попутно о своих злоключениях.

 

— Всё это нужно делать не так,— сказал Тропилло.

 

Для тех читателей, которые не знают, кто такой Тропилло (впрочем, я думаю, что таких в нашей стране не осталось), я представлю его. По образованию физик, Андрей Владимирович всю жизнь занимался странными и фантастическими проектами, связанными с музыкой (причём, не только рок-музыкой, его интересует, скажем, и русская хоровая музыка). Он широко известен как звукорежиссёр целой серии магнитофонных альбомов, сделавших славу ленинградскому року и записанных полулегально в студии Дома пионеров и школьников, где Тропилло работал в начале восьмидесятых. Потом, с наступлением эпохи гласности, некоторые из этих альбомов были переизданы «Мелодией». Последнее время Тропилло был занят осуществлением проекта, связанного с выпуском кассет. Он создал любительское объединение «Магнитная запись» при ЛМДСТ и выпускает компакт-кассеты, которые изготовляются в Польше. На этикетках — знак фирмы «АНТРОП», что можно расшифровать и как сокращённое от греческого «антропос» («человек»), и как сокращённое от «Андрей Тропилло». К моменту нашей встречи вышло уже три наименования, Тропилло выпускал следующее — «Шестой Лесничий» группы «Алиса», для чего и встречался с Кинчевым.

 

— Всё это нужно делать не так, — сказал Тропилло.
— А как? — спросил я с надеждой.
— Пойдём, расскажу.

 

И мы отправились из студии грамзаписи, где Андрей успел показать мне, как всё делается, и познакомить с редакторами, в пивной зал на Пушкинской улице. В очереди Тропилло мне ничего не рассказал, занятый знакомством с разными людьми и анекдотами. В пивной зал мы вошли уже компанией, в которой было несколько командированных. С ними Тропилло на моих глазах заключил несколько сделок на поставку леса в Польшу на бартерной основе, а также полистирола. Не очень понимаю, что такое «бартерная сделка», но уверенность, с какою Андрей оперировал терминами и номерами постановлений правительства, не могла не восхищать.

 

Наконец он вспомнил обо мне.

 

— Не нужно никаких «звёзд», никакой коммерции. Я выпускаю кассету с записями лауреатов «Авроры», мы её продаём, получаем деньги, на эти деньги проводим фестиваль. Это будет летом, на открытой площадке. Это будет Вудсток!

 

У меня похолодело внутри. И правильно похолодело. Потому, что последует ещё и окончание этой истории.

 

ж."Аврора" № 11 (1989)

 

 

 

КАК Я ОРГАНИЗОВЫВАЛ РОК-ФЕСТИВАЛЬ ч.2

 

Между прочим, наш разговор с Тропилло происходил в феврале. А в апреле должен был появиться номер «Авроры» с результатами нашего конкурса магнитоальбомов. Мне казалось логичным совместить опубликование итогов с фестивалем лауреатов. Перенос этого мероприятия на лето рушил все планы.

 

— Хорошо,— сказал Тропилло. — Попробуем этот шанс.

 

По приезде в Ленинград мы отправились к директору Дворца спорта «Юбилейный».

 

Надо сказать, что Тропилло, как всегда, опоздал на встречу, и первые полчаса с директором в его кабинете разговаривал я один. Передо мной сидел моложавый крепыш с твёрдой челюстью боксёра и взглядом, какие бывают у комсомольских работников со стажем. Вроде бы человек слушает и смотрит тебе в глаза, но в то же время чувствуется, что предмет разговора и ты сам ему глубоко до фени. В течение двадцати минут, покрываясь потом, я сбивчиво объяснял директору, кто я такой, что собой представляет журнал «Аврора», зачем мы проводили конкурс любительской звукозаписи и почему хотим завершить его фестивалем лауреатов. Взгляд директора при этом становился всё более потусторонним.

 

— Ну, а мы здесь при чём? — наконец прервал ом меня.
— Может быть, вы возьмётесь провести фестиваль на своей площадке? Это будет вам коммерчески выгодно. Среди наших лауреатов есть популярные группы: «Алиса», «Кино», «Телевизор»...

 

Услышав слово «Алиса», директор впервые оживился.

 

— «Алиса» у нас выступать не будет,— твёрдо сказал он. — И «Кино» тоже,— подумав, добавил он.

 

Боже мой! Я совсем забыл, что скандал с Костей Кинчевым, за которым последовали судебные разбирательства, начался именно здесь, в «Юбилейном», на территории Петроградского РОВД! Конечно, теперь директор шарахается от Кости, как чёрт от ладана. Точнее, как ладан от чёрта.

 

— Ну, а «Кино» почему? — спросил я.
— Цой у нас недавно выступал. Сломали много стульев.

 

Что тут возразить? Стулья на рок-концертах ломают уже тридцать лет, даже в цивилизованных странах. Посоветовать не ставить стулья там, где их наверняка сломают, то есть в партере? Или сопоставить доход от концерта Цоя с расходом по ремонту трёх десятков стульев? Но у них там наверняка финансовые заморочки, и перерасход нескольких десятков рублей на ремонт стульев невозможен, даже если получено несколько десятков тысяч дохода от концерта.

 

— У нас есть интересные молодые группы,— не сдавался я.
— А кому они нужны, ваши молодые группы? — возразил директор, давая понять, что разговор близок к завершению.

 

И тут появился Тропилло. Он был при галстуке. В официальные места Тропилло надевает галстук.

 

— Извините,— сказал он. — Предвыборное собрание затянулось.

 

Директор насторожился. Я тоже. Дело происходило накануне выборов народных депутатов, и кто знал — не выдвигают ли туда Тропилло?

 

Но Андрей Владимирович разъяснил, что его всего-навсего прочат кандидатом на пост директора Ленинградского отделения фирмы «Мелодия». Это тоже было кое-что, хотя я вначале не поверил. Директор «Юбилейного» подобрался. Теперь перед ним был не какой-то там писатель, рок-дилетант, а человек его уровня.

 

Замечательная всё-таки вещь — административная иерархия! Она позволяет сразу и безошибочно определить — кому и сколько внимания надо уделять в деловом разговоре. Отсутствующий взгляд директора в разговоре со мною объяснялся не его личными качествами, а тем, что я не занимал никакого кресла, не обладал должностью, а следовательно, и уровнем. Но вот вошёл человек равного с ним уровня, и директор сразу стал нормальным человеком. Интересно, как бы он себя повёл, если бы Тропилло представился Председателем Совета Министров?

 

Андрей Владимирович, не дав директору опомниться, тут же «изложил свой проект, основанный на выпуске кассеты лауреатов «Авроры» тиражом десять тысяч экземпляров и продаже этого тиража вместе с абонементами на фестиваль, что должно дать нужную для фестиваля сумму.

 

— Это... «Мелодия» будет выпускать? — не понял директор.
— Зачем? Это выпустит моё совместное советско-польское предприятие,— невозмутимо сказал Тропилло.

 

И он, вынув из портфеля фирменную кассету «Ликостояние» с записью русской духовной хоровой музыки, только что вышедшую на его фирме, небрежно бросил её через стол директору.

 

Директор машинально поймал кассету и обалдело уставился на неё. По-моему, более всего его сразило непонятное слово «Ликостояние».

 

— Видите знак фирмы — «Антроп». Это я. Андрей Тропилло. Человек,— скромно сказал Андрей Владимирович.

 

Это был нокаут. Директор засуетился, вскочил со стула и извлёк из шкафа проспекты французской группы «Кассав», которая намеревалась выступить в «Юбилейном» летом, причём выступление это предполагалось украсить распродажей маек, зажигалок и прочей дребедени.

 

Но что значила эта жалкая группа со всеми своими майками рядом с фирмой «Антроп», основатель и руководитель которой скромно сидел напротив? Французская карта директора не сыграла. Тропилло вышел победителем в этом поединке. Пожалуй, его уровень был покруче.

 

Директор вызвал своих заместителей, и мы стали планировать фестиваль в «Юбилейном». Однако заместители, люди коммерческие, прочитав список наших лауреатов, сразу увяли.

 

— А что это: «Восточный Синдром», «Классификация Д», «Адо»?
— Это хорошие группы. Некоторые очень крутые,— сказал я.
— Их в Ленинграде знают?
— Практически нет. Но мы ведь и проводим фестиваль, чтобы их узнали!
— Не соберём зал.

 

Похоже, Тропилло не очень огорчился отказом «Юбилейного». Всё-таки он мечтал о Вудстоке. Нам не хотелось обеспечивать сбор участием звёзд первой величины, поскольку настроение фанов Кинчева или Цоя сейчас таково, что неизвестную группу рядом с ними просто не станут слушать. Мы уже неоднократно сталкивались с этим на концертах, когда молодая публика орала: «„Алису" давай!» — а остальное ей было по фигу. Тропилло больше всего надеялся на кассету лауреатов, распространяемую вместе с абонементом, но кассету ещё надо было выпустить...

 

Я уселся за составление сборника лауреатов. Помогал мне в этом энтузиаст рок-музыки Андрей Иванов, который в конце концов, обложившись эквалайзерами и магнитофонами, переписал с оригиналов, присланных на конкурс, полтора часа музыки на кассету. Я передал кассету Тропилле, а тот произвёл в сборнике сокращения и перестановки. Выяснилось, что время звучания будет всего один час, кроме того, качество записи некоторых песен Тропилло не устроило. В результате на оригинале, отправленном в Польшу, остались одиннадцать групп-лауреатов, представленных каждая одной песней, плюс к тому возникли две песни — группы «Ноль» и Юрия Морозова, которые, как известно, в нашем конкурсе участия не принимали, но желали участвовать в фестивале. О перестановках я узнал от Андрея Владимировича, когда поезд с кассетой уже ушёл. Из лауреатов в сборнике оказались представленными свердловские группы «Чай-ф», «Апрельский марш», «Отражение», «Настя» и «Водопад», московские «Крематорий» и «Адо», крымский «Гоген», новгородская «ГПД», новосибирская «Классификация Д» и магаданский «Восточный Синдром».

 

Тропилло между тем, продолжая участвовать в сложной предвыборной борьбе за кресло директора ленинградской «Мелодии», где ему пришлось выдержать конкуренцию с одиннадцатью другими претендентами, наладил контакт с ЦПКиО им. Кирова, и мы стали раскручивать этот вариант фестиваля на открытой площадке с некоторым оборудованием, оставшимся от «Каравана мира». По этой схеме сцену должны были привезти из Минска, аппарат был ленинградский, за вызов музыкантов отвечала «Аврора», проезд и размещение участников брался осуществить кооператив «Северная Пальмира». Однако, денег пока не было ни копейки, они ещё только печатались в Польше в виде десяти тысяч кассет с песнями наших лауреатов.

 

Мы согласовали с дирекцией парка сроки фестиваля — 12-16 июля — и отправились в Главное управление культуры Ленгорисполкома, чтобы официально узаконить намечавшееся мероприятие. На руках у нас были проекты постановления Ленгорисполкома о проведении фестиваля «Авроры», положения о фестивале оргкомитета и проч. Всё это мы надеялись утвердить с помощью Управления культуры.

 

Нас приняла миловидная дама, много лет руководящая соответствующим участком культуры в нашем городе. С нею мне приходилось вскользь встречаться во время ленинградских рок-фестивалей, ибо в сферу её деятельности, к несчастью, попала и рок-музыка. Дама выслушала нас с участием и вполне одобрила нашу затею.

 

— Только никакого постановления исполкома не нужно. Мы его просто не успеем подготовить. Сейчас у нас самостоятельность. Если Парк культуры хочет провести это мероприятие, мы не возражаем. Но помочь вам ничем не можем... Кстати, нельзя ли перечислить и нам с вашего фестиваля небольшую сумму? Всего пять тысяч рублей...

 

Так она сказала и мило нам улыбнулась.

 

Иными словами: «Мы вам не будем мешать, а вы нам за это отвалите пять штук».

 

Кстати, Парк культуры хотел получить гарантированный доход в двенадцать тысяч рублей, проезд и проживание иногородних участников обходились примерно в семнадцать тысяч, сколько стоили аппарат и сцена и каковы были финансовые условия кооператоров, я не знаю. Этим занимался Тропилло.

 

Но все эти деньги, повторяю, всё ещё изготовлялись в Польше.

 

А мы уже вовсю перезванивались с группами, формировали списки участников, готовили дипломы, афиши. Типография какого-то ПТУ напечатала 10 000 билетов на фестиваль, которые необходимо было вложить в компакт-кассеты. Но кассеты подозрительно задерживались.

 

Подходил к концу июнь. Многие группы сообщили нам о том, что уже приобрели билеты в Ленинград.

 

И тут позвонил Тропилло.

 

— В Варшаве был циклон,— сообщил он.
— Ну, и... — прошептал я, предчувствуя нечто непоправимое.
— Весь тираж наших кассет залило. Они потеряли товарный вид. Нужно заново печатать оформление, переклеивать этикетки...

 

Второго июля, за десять дней до предполагаемого открытия фестиваля, я дал телеграммы участникам: «Ввиду задержки финансирования фестиваль „Авроры" переносится. Ждите вызова. Тропилло, Житинский».

 

Это был один из самых больших обломов в моей жизни.

 

Этими телеграммами нам удалось остановить приезд участников, кроме одной группы. К нашему ужасу, это была группа «Восточный Синдром» из Магадана, перелёт которой по маршруту Магадан—Ленинград в один конец стоит более тысячи рублей. Магаданцы были вызваны в Москву на «Сырок», который тоже благополучно и насовсем обломился в Подольске, а в начале июля уже прибыли в Ленинград, надеясь сыграть хоть здесь.

 

В городе был мёртвый сезон, рок-клубовский аппарат укатил куда-то в Крым, возможность организации концерта для «Синдрома» была минимальной.

 

Первое выступление «Восточного Синдрома» в Ленинграде состоялось шестого июля, на репетиционной точке группы «Время любить» в «Клубе НЧ/ВЧ» — полуразрушенном доме, расселённом для капитального ремонта. Магаданцы играли в комнате не более двенадцати квадратных метров, и слушало их пятнадцать человек.

 

Тем не менее, это был кайф!

 

Далее магаданцы перешли на существование бомжей, время от времени позванивая — нет ли где выступлений? Я обращался к Марьяне Цой, к Мише Васильеву — везде те же обломы. Наконец мне удалось вписать «Синдром» на платное выступление в том же ЦПКиО, которое состоялось в конце июля перед случайной парковой публикой. Естественно, магаданцы со своею сложной музыкой там не проканали.

 

А я, чтобы спастись от звонков недоумевающих и рассерженных рокеров, укрылся за городом и ушёл в свои литературные дела. «Всё, надо завязывать с роком!» — говорил я себе. И всё же через неделю позвонил Тропилло.

 

— Шесть тысяч восемьсот кассет сборника «Авроры» лежат на таможне,— сообщил Андрей. — Фестиваль начнётся семнадцатого сентября, там же, в ЦПКиО. Я нашёл спонсора — это харьковское отделение Союза обществ Красного Креста. Они переводят парку пятьдесят тысяч, просят только, чтобы девизом фестиваля было выражение: «Через гуманизм — к миру!»

 

В ответ я сказал Тропилло совсем другое выражение.

 

В декабре, когда читатели получат этот номер «Авроры», я уже буду точно знать — состоялся наш фестиваль или это сказка про белого бычка.

 

Впрочем, нет худа без добра. В июле Андрей Владимирович Тропилло был избран директором Ленинградского отделения фирмы «Мелодия» и торжественно утверждён в этой должности самим товарищем Сухорадо.

 

ж."Аврора" № 12 (1989)

 

PS: Андрей Петрович Бурлака назвал сиё событие "АВРОР-СТОК НА ЗЕЛЁНОЙ ТРАВЕ".
PPS: На сохранившейся записи "Аквариума" среди зрителей мелькает "Горшок".

 

 

 

 

ж."Аврора" № 02 (1990)

 

 

 

АВРОР-СТОК НА ЗЕЛЕНОЙ ТРАВЕ ... (Андрей Бурлака)

 

Я сижу в крохотном кафе на Среднеохтинском - раньше здесь наливали шампанское и жизнь была веселей, теперь только щекастые и бородатые гномы на стенах суетятся вокруг нарисованной бочки с неустановленным напитком, да густой горячий кофе (для постоянных посетителей можно и постараться!) в обгрызенных и побитых чашечках на двух втиснутых на шести метрах столах - сижу и делаю вид, что даю интервью (Боже, неужели я в роли интервьюера так же зануден?). Тема разговора - рок-фестиваль лауреатов конкурса магнитофонных альбомов журнала "Аврора", суть вопроса - мои впечатления от фестиваля. Впечатление от фестиваля... Поначалу, когда девятидневное безумие на Елагином еще не выветрилось из головы, этот вопрос, задаваемый случайными знакомыми, как правило, без всякого умысла, заставлял меня нервно ежиться и лихорадочно перебирать в уме разрозненные и бессвязные клочья воспоминаний: вот Андрей Владимирович Тропилло, грузновато-грациозный, словно медведь- гризли, бежит наискосок через Масляный Луг, полы его плаща развеваются, а к груди он прижимает бутылку портвейна; вот, блистающий своими многочисленными регалиями и соломенной шевелюрой, печальный Гаркуша - он похож сейчас на путешественника во времени, который заплутал в будущем и никак не может найти дорогу домой; вот улыбчивые "Водопады", пестрым табором вывалившие на площадку перед сценой и терпеливо ожидающие своей очереди к микрофону; вот - словно изба на куриных ножках эпохи конструктивизма - повисший в воздухе вагон звукооператоров, консервно отражающий помятыми боками свет несуразных гирлянд, отчего-то наводящих на раздумья о Новогодней елке; вот не по-кинчевски мягкое осеннее солнце - оно осторожно касается щек и губ неуверенными движениями грудного ребенка; вот прихваченная холодом темно-зеленая трава и - аляповато-декоративным пятном на ней - неестественно алый, как раскрашенное папье-маше, арбуз...

 

Мои впечатления... Если бы меня спросили об этом вечером 24 сентября, я бы ответил, не задумываясь: "Тропинки". И действительно, совершая ежедневный марш бросок от остановки автобуса до Зеленого театра, а ночью двигаясь в обратном направлении, я ни разу не прошел вторично одним и тем же путем: дорожки петляли, пересекались, заходили в тупик, спускались к каналам и Невкам, так что в итоге мне всякий раз приходилось, презрев правила приличия, ломиться напрямик, имея ориентиром источник света и звука. О, эти тропинки Елагина Острова! Как-то раз мы заблудились вместе со Славой Задерием и трижды выходили на один и тот же перекресток, пока нас не подобрала и не вывела какая-то сердобольная компания. Стоп, стоп. Я, кажется чересчур отвлекся. Попробую сосредоточиться. Итак, повторяю: рок-фестиваль лауреатов конкурса магнитофонных альбомов, проводимого журналом "Аврора". Имени Рок- дилетанта, ордена Тропиллы и под управлением их же. Естественно, как и все крупные акции нынешнего рок-сезона, посвященный двадцатилетию Вудстока. А как же без посвящения?! Справедливости ради следует все-таки отметить, что Аврор-сток имел с Вудстоком куда больше сходства, чем, скажем, монументальное, но заорганизованное и помпезное наминское супер-шоу с участием звезд металлопроката (не думаю, чтобы BON JOVI или CINDERELLA имели хоть что-то общее с идеями Вудстока'69): открытый (в прямом и переносном смысле) характер, непринужденная атмосфера, свободный (иногда чересчур) регламент, некоммерческая основа. Даже неожиданный и героический порыв сотрудников ЦПКиО, людей, далеких, в общем-то, от рок-н-ролла, но с утра до вечера работавших на фестиваль, словно в этом был заключен весь смысл их жизни, напоминал об аналогичном подвижничестве немолодого фермера Макса Яшгура, который в августе 1969 г. на три дня предоставил свои владения безалаберным "детям цветов". Кстати, в тропилло-житинской интерпретации "три дня любви, мира и музыки" вылились в "три по три", а уж по количеству выступлений - девяносто семь! - "Рок-Аврора" разом переплюнула все рединги, монтерреи и альтамонты. Как говорят наши спортивные комментаторы: "Есть рекорд!" Вот только одно смущает: концерты Вудстока услышало приблизительно триста тысяч человек, на Елагином же ежедневно собиралось (тоже приблизительно) от двух до пяти тысяч. Правда, учитывая нынешнюю концертную апатию, усугубленную отдаленным расположением площадки от основных транспортных коммуникаций, и это почти рекорд.

 

Да, народу было маловато. И это несмотря на полную доступность фестиваля (войти было можно по 20-копеечному билетику в парк), отличный по ленинградским понятиям звук (спасибо батьке-Атаману!), почти невероятную для наших широт погоду без заморозков и дождей, а также соблазны в виде антроповских кассет с АЛИСОЙ и лауреатами конкурса. К тому же ленинградские рок-болельщики были основательно разбавлены многочисленными фанами, групи и рок-туристами как системной, так и внесистемной принадлежности, съехавшимися в Ленинград со всей страны в предвкушении Большой Тусовки. Где-то за пару дней до начала фестиваля я с удивлением отметил, что на улицах города заметно повысился процент длинноволосых пешеходов - словно время действительно повернуло вспять, приближая славный 69-й! "Двадцать лет - маленький срок". Слушая выступления некоторых участников елагинского рок-марафона, можно было решить, что не только восьмидесятые, но и семидесятые годы двадцатого века еще впереди - настолько анахронично звучали их программы. Ей Богу, время от времени поглядывать на календарь - далеко не последнее дело! К счастью, тех, кто преодолел темпорально-психологический барьер между шестидесятыми и восьмидесятыми, было все-таки больше. Подробно остановиться на выступлении каждого из участников (а их, напомню, было чуть меньше ста), к сожалению, невозможно, поэтому попытаюсь каким-то образом сгруппировать впечатления, оставшиеся от прослушивания концертов, просмотра фрагментов видеозаписи (большое мерси спонсорам фестиваля - кооперативу "Северная Пальмира"), разговоров с участниками и зрителями, а также из переписки с друзьями и дополнительной литературы.

 

С чего же начать? Пожалуй, не следует нарушать славные традиции РИО и придумывать новую модель велосипеда. Начну со статистики. Фестиваль проходил с 16 по 24 сентября 1989 г. на открытой площадке ЦПКиО им.С.М.Кирова. Организаторами его выступили Ленинградское отделение фирмы "Мелодия" (А.Тропилло), журнал "Аврора" (А.Житинский), Дирекция парка (Н.Сухляев, Н.Логинова), кооперативное объединение "Северная Пальмира" (В.Ведяничев). В роли спонсора выступило Харьковское Отделение Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Состоялось 13 концертов, в течение которых выступило 92 группы и 2 автора-исполнителя (АБОРИГЕНЫ, ДОКТОР МОРО и СЕДЬМАЯ СТУПЕНЬ играли дважды - отсюда цифра 97) из 22 городов СССР, а также из Дании, Исландии и Швеции. Основная масса выступавших принадлежала к ЛРК и независимой рок-сцене Ленинграда (56), 6 групп приехало из Харькова, 4 - из Свердловска, 3 - из Казани, по 2 - из Москвы, Ростова-на-Дону, Уфы и Исландии, по одной - из Архангельска, Верхотурья, Волгограда, Воронежа, Дании, Калининграда, Калуги, Киева, Куйбышева, Магадана, Минска, Новосибирска, Новгорода, Таллинна, Тольятти, Швеции и Черноморска. Отбором и приглашением участников фестиваля занимался, главным образом, сам Рок-дилетант со своими верными помощниками - Леной Мининой и Петей Сытенковым (Петя заодно выполнял на фестивале функции Демонов Максвелла, т.е. регулировал движение артистов по сцене - порой с риском для здоровья). Естественно, основой послужили итоги конкурса, но время, конъюнктурные соображения, лоббизм и фактор случайности внесли в список претендентов свои коррективы: застряли в зарубежных гастролях ЗВУКИ МУ, зато выразили пожелание "засвидетельствовать почтение" АУКЦЫОН и НОЛЬ, приехав, отказались выступить киевляне из КОЛЛЕЖСКОГО АСЕССОРА, зато самовольно прикатили и прорвались на сцену ДОКТОР МОРО, КРАСНЫЙ ХАЧ и не менее КРАСНЫЙ ОГУРЕЦ, потеряв между Харьковом и Архангельском своего вокалиста, отказался участвовать ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ, однако, его место заняли земляки из АУТОДАФЕ, распалась харьковская ГРУППА ПРОДЛЕННОГО ДНЯ, но в фестивальной программе появились оба ее наследника - РАЗНЫЕ ЛЮДИ и 37Т... И плюс огромное количество никому не известных питерских команд второго, нет, даже не второго, а четвертого примерно эшелона, которые сутками осаждали мягкого по натуре Дилетанта и выцыганили-таки свoе "право на рок". Впрочем, это отдельная история. Изначальной целью, которую ставил перед собой Рок-дилетант, затевая Аврор-сток, было (не говоря о вполне извинительных честолюбивых мотивах) желание как-то популяризировать, ввести в обращение новые имена, открывшиеся для него благодаря конкурсу альбомов, поэтому собирать на площадке фестиваля местных героев рок-н-ролла или чемпионов классового сбора никто не планировал. Более того, Тропилло, чье мнение в изрядной степени влияло на расстановку сил, вообще настаивал на проведении "фестиваля без звезд", ибо на личном опыте осознал, чем могут обернуться раздутые неведомо почему амбиции его вчерашних протеже (см. раздел ФЭЙСОМ ОБ МУЗЫКУ, РИО N10-88). Однако, звезды все же были: упомянутые уже АУКЦЫОН и НОЛЬ, боевой как всегда ЗООПАРК (лишь увидев, как спешит по вечернему парку Майк с гитарой наперевес и в неизбежных темных очках, я успокоился, вдруг решив, что фестиваль уже становится фактом истории), алисоподобные и уверенные в себе НАТЕ! с демоническим Славой Задерием во главе, плюс несколько очень крепких команд, близких к колонне лидеров (ОПАСНЫЕ СОСЕДИ, ОРКЕСТР А, НОМ). Ну, и, естественно, "сюрприз оргкомитета". Слухи об этом сюрпризе ходили всю предшествовавшую неделю, заставляя недоверчивых крутить головами и непрестанно названивать по телефонам, собирая все "про" и "контра". Было доподлинно известно, что "американския артист" Boris Grebenshikov действительно вернулся в Ленинград и, будучи несколько обломан первым серьезным столкновением с шоу-бизнесом, сменил свой имидж "гражданина мира" на нечто более посконно-домотканное. Было также ясно, что события последних полутора лет не прошли для АКВАРИУМА бесследно и в его рядах мы не увидим по меньшей мере половины его обычных участников, а именно Гаккеля, Титова, Ляпина, Воропаева и Егорова. К тому же в период описываемых событий Фан находился в Нью-Йорке, Дюша - в Лос-Анжелесе (возможно, наоборот) и едва ли могли принять участие в ривайвл-шоу. Однако, те, кто пришел в субботу на вечерний концерт, внезапно обнаружили, что вместо копеечных квиточков им предлагают купить солидные двухрублевые билеты, а это могло значить только одно: оргкомитет уверен в том, что "сюрприз" все-таки будет доставлен в срок.

 

Заинтересованный и внимательный зритель (какого мы хотели бы видеть среди наших читателей) мог почерпнуть на фестивале немало любопытных впечатлений. Лично для меня, например, было полной неожиданностью новое перевоплощение Андрея "Свина" Панова - из беспомощного на большой сцене одиночки-нигилиста в жестокого и собранного лидера крепкой рок-н-ролльной группы. Даже известные давно номера ("Мясо от Бокассы", "Мне ничего не надо", "Ненавижу иностранцев") в нынешней версии приобрели какой-то "фирменный" колорит, четко прорисованную мелодическую линию и неустанный "пиловский" ритм. Такую музыку интересно слушать и в записи.

 

На авроровском суперфестивале дебютировал новый, очень убедительный в музыкальном отношении состав АВТОМАТИЧЕСКИХ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЕЙ: Свин, Ослик, Ирина "Мява" Гокина (бас, СИТУАЦИЯ), Игорь Сидоров (гитара, экс-600) и Андрей Соколов (барабаны, ЮГО-ЗАПАД).

 

Андрей Бурлака
РИО (РЕКЛАМНО-ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБОЗРЕНИЕ), #37, 1989

 

 

 

 

г. "НА СМЕНУ!" (Свердловск) № 193 (13582), 7.10.1989
Статья: Раиса Бабаева

 

 

 

 

г. "Магаданский Комсомолец" № 124-126 (5122-5124), 22.10.1989
Статья: Раиса Бабаева

 

 

 

 

ж."Аврора" № 03 (1990)