ЖОНГЛИРУЯ СЛОВАМИ

Труднее всего превзойти самого себя, собственную вершину. Да что там превзойти – повторить бы. Или хотя бы приблизиться. Константину Кинчеву это удавалось. Среди почти полутора десятка альбомов, записанных «Алисой» после триумфального «Шабаша» 1991-го, есть несколько близких к нему – по размаху, наполненности, силе вдохновения. К таким можно отнести, пусть и с добровольной натяжкой, предпоследний альбом группы. Но мы должны говорить о новом – о «Цирке».

Две песни на пластинке давно известны поклонникам благодаря концертам. «Такие дела, хозяин» – песня-рекордсмен: от её появления до студийной записи прошло 29 лет. По каким-то причинам она не попала в первый альбом, «Энергию» 1985-го, хотя вполне соответствует его духу. Симптоматично, что песня обрела полноценную жизнь именно теперь: со времён перестройки страна сильнее всего уподобилась эпохе застоя. «Здесь средства информации толково излагают суть. Организованность – залог больших побед. Ответственный подход к вопросам дня определяет путь. Здесь на любой вопрос готов ответ».

Вторая старая песня – «Шанс» –на 10 лет моложе. Посвящается погибшему из-за наркотиков гитаристу группы Игорю Чумычкину. «Как мы ладили жизнь поперёк, наугад, как мостили судьбу впопыхах, невпопад…» Один суровый алисоман высказал мнение, что две старые песни «тащат» на себе весь альбом. Вряд ли. Но они отражают концепцию «Цирка»: дороги рок-н-ролла. Социальный протест и порок кайфа.

Когда Кинчев пел о преследованиях рок-н-ролла в СССР («рок тогда граничил с тюрьмой»), всё было понятно. Исполнение старого «Шанса» как воспоминание о прошлом тоже не вызывает вопросов. Однако вопросы вызывает новая песня, где повествование ведётся в настоящем времени: «Рок, шок, ток – жизнь по краю… Рок, шок, ток я играю…» Какую «жизнь по краю» сегодня проживает Кинчев? Тяжёлую наркозависимость, считающуюся в роке «побочкой» самоотдачи или огнивом вдохновения, он давно победил. Пережитый им в перестройку государственный прессинг – вплоть до милицейского насилия – тоже, слава богу, в прошлом. Да, в 2012 году волгоградские власти арестовали на четверо суток оппозиционера за то, что разместил в Интернете фото Кинчева, вскинувшего на концерте руку якобы в нацистском приветствии. Но сам музыкант вволю исполняет протестные песни. Пользуется плодами свободы, которую завоевал.

В «Цирке» протестных песен много. Не меньше, чем в предыдущем альбоме «Саботаж». А в обоих альбомах, вместе взятых, протеста больше, чем было у «Алисы» в сумме за последние …дцать лет. Назрело. Причём теперь Кинчев поёт не только о продажности и коррупции, но и о более жёстких вещах: о погромной реакции на мигрантов, об избиении полицией мирных протестующих, о вывозе недовольных «в лесок». И очень непонятно звучит на этом фоне последний куплет метафизической песни «Музыка» (по-настоящему метафизической – о том, что энергия рока может не только изменить общество, но и пережить планету, дать начало новому огню во Вселенной). Вот он, куплет: «А пока народ резвится в пыли стенка на стенку, в умных кабинетах хмурятся лбы: как бы сделать так, чтоб этот народ встал на коленки да забыл про то, как можно встать на дыбы?» Спрашивается: если власть «качает насос» и бьёт «берцами в живот», разве народ не «на коленках»?

Музыкально альбом выдержан в духе «красно-чёрной пурги», как неоднократно называл Кинчев тяжёлое звучание «Алисы». И правда – пурга, ураган, скорость, «мёртвый занос», пламя, «противни сцены», «шкалит адреналин». И три мелодичные баллады.

Здесь опять вопросы. В заглавной балладе в первых строках диска поётся: «Здравствуйте все, кто не вписан в огонь общей судьбы под названием вонь». О каком избранном меньшинстве говорит Кинчев? Об алисоманах? О воцерковлённых? О тех, кто не офисный работник?

Заключительная баллада «Когда окончится день» приятно удивляет светлым припевом в исполнении петербургского Детского хора телевидения и радио. И снова неясность – теперь уже в последних строках диска: «Мне не важно, что будет потом, когда окончится день». Что имеется в виду? После нас хоть потоп? Исключено. Плевать на то, рай или ад ждёт впереди? Опять же исключено, учитывая религиозность Кинчева и его песен в последние лет пятнадцать (в «Цирке» тоже упоминается горний – божественный – мир). О чём же речь?

Когда некто адресует упрёки или просто непонимание таким мэтрам, как «Алиса», напрашивается возражение: «Да ты-то кто такой, чтобы об этом рассуждать?» Сам Кинчев, конечно, так не скажет, хотя и не скрывает своего холодного отношения к прессе. И точно так же он не скрывает своей любви к публике, традиционно говоря о ней «уважаемая». Пускай же всё здесь сказанное будет воспринято как голос из зала. Как один из множества отзывов в алисоманских интернет-сообществах, где среди фэнов трудно встретить беспрекословных обожателей группы.

Плохих альбомов у Кинчева нет, хорош и этот. И всё же «Алиса» пока не записала ничего лучше «Шабаша», «Чёрной метки» и «Сейчас позднее, чем ты думаешь».

Но кто записал?

№ 42 (434) от 6 ноября 2014 [«Аргументы Недели», Сергей РЯЗАНОВ]

http://argumenti.ru/culture/n462/374933